class="p1">Мама, бледная как полотно, по-прежнему прижималась к папе. Лотти знала, как сильно мама боится пауков. Однажды паук ее напугал, и Лотти обнимала ее, чтобы успокоить, а мама тогда вся дрожала, и ее сердце бешено колотилось. Наверное, точно так же оно колотится и сейчас.
– Присядь. – Папа бережно усадил маму на стул. – Я заварю тебе чай.
Она кивнула, смущенно глядя куда-то вниз.
– Извини. – Она подняла глаза и посмотрела на дядю Джека. – Я понимаю, что это глупо – бояться пауков.
Дядя Джек покачал головой:
– Ты видела меня на пикниках, Изабель. Я панически боюсь ос. У каждого есть свои глупые страхи. Но не у каждого есть племянник, который нарочно делает тебе гадости, – добавил он, покосившись на Дэнни.
Дэнни его словно не услышал. Он сидел сгорбившись и не сводил встревоженных глаз с Септимуса – ждал, когда тот очнется после заклятия, наложенного на него дядей Джеком. Лотти украдкой наблюдала за ним. Дэнни казался таким несчастным. Ей хотелось на него разозлиться – так было бы проще, – но, сама того не желая, она ужасно его жалела.
Глава 3
– Даже не верится, что ты его не убила! – Голубые глаза Руби сделались круглыми, как два блестящих стеклянных шарика. – И даже не верится, что он так поступил с твоей мамой! В смысле я бы тоже, наверное, закричала, хотя вообще-то не боюсь пауков. Ни пауков, ни больших насекомых. И это большое везение, если учесть, что Сэм и Джо едят сверчков прямо живьем. Это их любимое лакомство.
Сэм и Джо – ящерицы Руби. Сами они утверждают, что они никакие не ящерицы, а драконы, только пока не летающие и не огнедышащие, потому что не выросли. Лотти не знала, верить им или нет, но Сэм и Джо, похоже, действительно верили в свою драконью природу. Руби они об этом еще не сказали, и она думала, что они относятся к редкому виду экзотических ящериц. У Руби не было таких способностей к волшебству, как у Лотти, но говорящих животных она слышала. Сэм и Джо сразу поняли, что Руби особенная, и подстроили так, чтобы Руби купила их обоих в большом зоомагазине, где они оказались совершенно случайно: кто-то что-то напутал на почте, и их по ошибке доставили не в тот магазин. Руби с мамой не собирались покупать ящериц. Они пришли за хомячком и даже не поняли, как так получилось, что они вернулись домой с двумя огромными синими ящерицами и кучей всяких дорогущих приспособлений для их содержания.
Лотти улыбнулась, зябко обхватив себя руками за плечи. На улице был настоящий мороз, но на большой перемене учителя выгнали всех во двор, потому что «детям надо дышать свежим воздухом».
– Ну, его план не сработал, – сказала она. – То есть сработал наоборот. Если бы не это, я бы вообще перестала с ним разговаривать. Но, Руби, это надо было видеть! – Лотти потерла ладонью о ладонь, чтобы согреть озябшие руки. – Мои родители… Папа ворвался в кухню и обнял маму и отправил Горация расправиться с пауком. Папа был словно принц, который спасает принцессу и убивает дракона. А когда я уходила в школу, они так и сидели на кухне – пили чай и разговаривали. Я ни разу не видела, чтобы они так разговаривали друг с другом. – Она закрыла глаза, как довольная кошка, греющаяся на солнышке. – Я так рада, что они так хорошо ладят друг с другом!
Лотти опять улыбнулась, вспомнив, как они ездили на каток. Мама с папой тоже катались на коньках, и было видно, что они катаются вместе не в первый раз. Они нарезали по катку круги, держась за руки и улыбаясь друг другу – и это было так здорово, так хорошо.
– На катке и на моем дне рождения они были такие…
Лотти вздохнула, не договорив. Она надеялась, что мама с папой тоже понимают: они очень подходят друг другу, даже теперь, после восьмилетней разлуки.
– Когда они вместе катались? Да, было видно, что они счастливы, – тихо произнесла Руби, словно не зная, можно ли ей говорить о таких вещах.
Лотти смущенно улыбнулась подруге, чувствуя некоторую растерянность: то ли Руби была исключительно проницательным человеком, то ли Лотти мечтала уж слишком очевидно.
Она секунду подумала и пожала плечами:
– Я просто надеюсь, что они будут вместе, но не знаю, как у них все получится, – сказала она и вздохнула. – На самом деле мне ужасно этого хочется, но я стараюсь об этом не думать, чтобы не надеяться понапрасну.
– Если Дэнни будет устраивать такие фокусы, я больше не приду к тебе в гости с ночевкой, – пообещала Руби.
Лотти хихикнула:
– Теперь он вряд ли устроит что-то подобное. Я ни разу не видела дядю Джека таким сердитым. Разве что когда он злился на Пандору. Мне показалось, что Дэнни тоже удивился. Знаешь, дядя Джек не особенно обращает внимание на его выходки. Наверное, ему так проще. Но в этот раз он рассердился всерьез.
Руби кивнула:
– Похоже, да!
– Лотти, привет! Смотри, какой у меня синячище после катка! – Девочка с длинными светлыми волосами, собранными на затылке в хвост, присела на подлокотник скамейки, на которой сидела Лотти, и вытянула ногу, демонстрируя огромный багровый синяк.
– Ого! – с сочувствием проговорила Лотти. – Он, наверное, жутко болит.
– Зато мы замечательно покатались! – Еще одна девочка, с короткими темными кудрявыми волосами, присела на скамейку рядом с Руби.
Лотти кивнула:
– Да, было здорово. Я рада, что вам понравилось. И спасибо за ручки, Шинейд, они очень хорошие. Особенно те, которые с блестками.
Тайра и Шинейд учились в одном классе с Лотти. До недавнего времени они почти не общались – никто, кроме Руби, не решался заговорить с Лотти. И все потому, что ее невзлюбила великая и ужасная Зара Мартин, держащая в страхе весь класс. Или, по крайней мере, всех девочек в классе. Зара возненавидела Лотти буквально с их первой встречи, когда Лотти только приехала в Нитербридж. И когда Зара велела своим одноклассницам объявить бойкот Лотти Грейс, те, конечно, послушались – потому что ужасно ее боялись. К счастью для Лотти, Руби конфликтовала с Зарой еще с детского сада и была рада найти подругу, которая, как и она сама, видела Зару насквозь.
Однако с недавних пор Зарина безраздельная власть над ребятами потихоньку стала ослабевать. Теперь, когда она пыталась кого-то обидеть, уже не все терпели это молча – кое-кто огрызался в ответ. А все остальные потом косо поглядывали на
