Сразу увидела кувшин с водой, налила стакан и выпила. Глубоко вздохнула.
– Кошмары? – прозвучал ровный голос в темноте.
Я вздрогнула на месте. Поворачиваю голову в ту сторону, откуда послышался голос и вижу, что за столом так же, как и я со стаканом воды, сидит Главнокомандующий. Я громко с облегчением выдохнула.
Увидеть его на кухне среди ночи было неожиданно для меня. Обычно весь строгий, подтянутый и неприступный, сейчас он сидел расслаблено, откинувшись на спинку стула, и с любопытством разглядывал меня. Рукава рубашки были закатаны до локтя, а ворот расстегнут до середины груди. Я увидела его сильные руки и мускулистую гладкую грудь. На этом этапе я прервала свои мысли, дабы не выдать охвативший меня странный интерес к его персоне. Я поспешно отвела свой взгляд от его шеи и груди и посмотрела ему в глаза. Они искрились любопытством и уже не казались холодными. Сейчас они больше напоминали поверхность высокогорного озера в ранние утренние часы, когда первые лучи солнца начинают играть на водяной глади.
– Да, – ответила я. – Вам тоже не спится?
– Да. Я почти не сплю, не считая пары часов перед рассветом.
У меня удивлённо взлетели брови. Он поделился со мной такой сокровенной информацией, а мог бы и соврать или отмахнуться от ответа.
– Но это секрет. Об этом знаешь только ты, – добавил он довольно мягким заговорческим голосом. – Айя, раз уж мы оба не спим, – начал он, а я напряглась, – и встретились посреди ночи на кухне, может поговорим?
– О чём? – насторожилась я.
– О твоём кошмаре? – Ник жестом показал мне на стул рядом.
Я крепко сжала стакан с водой, немного поколебалась, но затем прошла и села рядом. По закону теперь мистер Веллиус мой муж и имеет право требовать от меня всё, и отказать ему в просьбе обсудить мой кошмар, будет глупо с моей стороны.
Сначала он долго разглядывал меня, затем произнес:
– Молодец, Зоя! Не ошибся я с ней, – едва заметная улыбка проскользнула на его лице. – Так что тебя беспокоит? Что за кошмар?
– За мной гнались призраки моего прошлого, – сухо ответила я, опустив голову.
– И что они хотели?
– Обесчестить!
Я заметила, как мгновенно изменилось его лицо. Глаза стали злыми, холодными, как сталь и непроницаемыми. На лице заходили скулы.
– Им это удалось?
– Во сне? Не стала досматривать до финала, проснулась на этапе рваной одежды, – стала следить за его лицом.
– А наяву? – взглянул он мне прямо в глаза так, будто пронзил острым кинжалом.
– Наяву мне чудом удалось от них вырваться. Тело не пострадало, только душа очерствела и наполнилась ненавистью, – ответила я.
Замечаю, как мышцы его лица начинают медленно расслабляться, но лёд в глазах остался.
– Айя, я хочу кое-что тебе дать. Хотел сделать это утром, но раз мы встретились сейчас, не буду ждать, – он взял меня за руку и потянул в гостиную.
От его прикосновения по моей руке пробежал электрический разряд. Что это? На бабочек в животе не похоже…
В гостиной на диване лежал его китель. Он присел на диван, взял в руки китель и стал там что-то искать. Затем протянул мне карточку, на ней было моё имя и его фамилия.
– Можешь тратить на всё, что тебе нужно. Я завтра пришлю к тебе девушку, она будет убираться. Если надо, и готовить. Она скрасит твоё одиночество.
– Я хочу заниматься любимым делом. Мне тяжело сидеть без дела взаперти.
– Чем ты хочешь заниматься? – с участием спросил он.
Я задумалась. Сказать, что у меня паталогическая тяга к полётам и управлению сложными машинами, я побоялась.
– Я хочу учиться, – выпалила я на одном дыхании.
– Чему ты хочешь учиться? – с удивлением спросил он. – На мой взгляд, у тебя и так фундаментальные знания в разных областях наук.
– Я хочу изучать космические корабли.
Лицо мужа вытянулось от удивления. Он явно не ожидал такого ответа. В глазах снова заиграли искорки.
– Хорошо. Я подумаю над твоей просьбой. Иди отдыхай!
Я ещё немного помялась. Мне не хотелось уходить. Сейчас, как ни странно, наедине с ним я чувствовала себя в полной безопасности. Сегодня я увидела мистера Главнокомандующего другим, более домашним что ли, не таким официальным и строгим. А ещё меня мучил вопрос, когда он захочет воспользоваться своим правом супруга. Мне бы хотелось это точно знать! Как долго он будет это откладывать? И будет ли, вообще, что-то? Или мне можно расслабиться и не волноваться?
– Айя, что-то еще?
– Да, ммм… – я не знала, с чего начать. – У меня ещё вопрос…
– Слушаю, – с равнодушным видом ответил он.
– Наш брак… эмм..
– Что наш брак? – заинтересовался муж.
– Эмм…– краска залила моё лицо.
А Ник начал с любопытством меня разглядывать. Меня бросило в жар.
– Наш брак всегда будет таким? – наконец, закончила мысль я.
– Каким таким? – в голосе послышались шутливые нотки, но лицо его оставалось серьёзным, без малейших намёков на эмоции.
Да он издевается надо мной! Неужели и так непонятно, каким. Зачем я, вообще, начала этот разговор?! Но Ник увлёкся игрой в слова:
– Каким таким, Айя? – переспросил он, глаза светились звёздами.
– Без … близких отношений, – наконец выпалила я, чувствуя, как начали гореть мои уши.
Едва заметная улыбка проскользнула на его лице. Ник немного подался вперёд, а я вся напряглась:
– А тебе их хочется? – таинственным шёпотом спросил он.
Лицо его было каменным, но глаза просто искрились от смеха.
– Нет! – выпалила я и унеслась в свою комнату.
Это было всё, что я смогла сделать в тот момент. Более умного поведения я придумать для себя не могла.
Забежав в комнату, я закрыла дверь на замок. Хотя что-то мне подсказывало, что, если хозяин пожелает, замки ему не помеха.
Лицо и уши горели. Я не могла отдышаться. Вот так поговорили! А я даже за карточку «спасибо» не сказала. Ладно, скажу утром…
Глава 5
Утром «спасибо» сказать мне не удалось. После ночного разговора я долго не могла уснуть. Адреналин в крови давал о себе знать. Я два раза принимала душ, потом решила полежать в теплой ванне. Лишь только после ванной мне удалось уснуть. Проснулась я поздним утром. Муж уже давно ушел на работу.
На кухне я нашла записку: «Сегодня вернусь рано. Продолжим наш ночной разговор. Муж.»
Да, он точно издевается надо мной! Уши снова запылали, аппетит пропал, началась внутренняя лихорадка. Так, спокойно, не паникуй! В конце концов, ничего плохого произойти не может.
«Даже если произойдет то самое, разве он не
