кровушки моей.
А ведь на празднике, был в списке
Средь уважаемых гостей.
Он сети плел давно, я знала.
Но для чего-то позвала.
Я просто радостью делилась -
Пузатым чайником хвалилась,
Который кушает дрова.
Ох! Натерпелась же я страха,
Когда меня он в лапках нёс -
Мохнатых черных раскоряках.
Как вспомню – вздрогну. Вот вопрос:
Их столько много вроде было -
Усатых, сильных летунов,
Но ни один не торопился
Помочь мне. Столько было слов -
Очаровательных и нежных.
Теперь молчали все в усы.
И громко бахали на стенке,
В такт, паука шагов, часы.
Потом, все знают, был комарик -
Проткнул рапирой Паука,
И праздник закружился дальше -
Жила история в веках.
К чему зашла издалека я?
Чтобы простой вопрос задать:
Как воспитали вы ребенка,
Что смог мне крылья оборвать?
Я ползала по школьной парте,
Весенним новолетним днем.
От счастья сердце замирало:
"Проснулась! Солнце! Вновь живем!".
Я пела. Просыпались мушки,
И червячки, и паучки.
Дремавшей у окна старушки,
Свалились толстые очки,
Когда она "на свет" чихнула.
А это был не свет, а я.
Я лапкой нежно щекотнула:
"Не спи, бабуся. Мы друзья!».
Она мне солнцем улыбнулась:
"Проснулась? Знать пришло тепло".
И на свободы мне открыла
Широкое свое окно.
Я благодарно ей качнула,
Эффектно, маленьким крылом!
"Весна, иду, я здесь! " -
Такую, я жизнь ждала во сне своём.
Меня встречали песней птицы,
И солнца яркие лучи!
Листочки в почках стали злиться:
"Пора б и нам, без толчеи".
И лопались во след мне почки!
И шум, и треск стоял такой!..
А пахло – божечки, как пахло,
Молоденькой живой Весной!
Зачем я в школу залетела?
Хотела лишь растормошить.
Там были дети. Я глядела,
Как деток научают жить.
Чертили там по доскам мелом -
По черным доскам на стене.
Я мушка черная. На темном –
Меня не видно. Не по мне.
Я жить хочу, и вам желаю
Весенних перемен вкусить.
Вот белая тетрадь какая!
На ней красиво заиграю,
И тень построю, и наверно,
Смогу ребенка насмешить.
Пускай смеётся! Что скучать?
Вон как насупил низко брови,
И носик трет – знать не доволен.
Попробую с него начать.
Я помню, как расположилась
На белой взлетной полосе.
Потом, вдруг началось такое,
Что не приснится в страшном сне:
Ребенок вдарил вдруг линейкой.
Но не убил, а оглушил.
Пока лежала без сознанья,
Он мое тельце потрошил.
Зачем-то оторвал крыло.
Оно в его руках сломалось.
Другое, с мясом, выдиралось:
" Зачем тебе, злодей, оно?".
Мне света стало много: белым,
Слепил, как снег под солнцем, лист.
Хотелось спрятаться, но дальше
Еще ждал "маленький" сюрприз.
Злодей достал из пиджака
Два коробка.
Одним из них меня накрыл.
«Вжик» – закрыл.
Я слышала: звенел звонок.
Наверно, кончился урок.
Тут гомон, начался, и топот
Со всех сторон.
А дальше было много дел -
Стать тараканом предстояло.
Их было много: злобных детских,
Кричащих человечьих тел.
Они выбрасывали нас
Из коробков. Нас было много.
Потом узнала я: теперь,
Есть у меня одна дорога!
На той дороге: "Кто вперед?"!
И мечутся без крыльев мухи,
И слышат только визга звуки:
"Давай! Моя быстрей придет!".
Зачем ты, бабушка, прости,
Окно открыла – отпустить?
Зачем вы те, что крыльев нет -
Другим их рвете за совет,
На мир взглянуть – как он велик,
Как гармоничен и прекрасен!
Не оттого ль у вас их нет?
Нет, не было, во век не будет!
И строят самолеты люди,
И корабли, и паруса,
Но в подземелье их душа.
А ведь и вы могли б летать -
Другим не надо крылья рвать.
Чтобы ни вы, ни дети ваши -
О том не смели и гадать!".
Меня отдали рыбаку.
Устала бегать я бега.
Хотели на крючок надеть,
Наживкой, вместо червяка.
Вот-вот, уже блестит крючок -
Железный нос его остер.
Сейчас он тельце мне проткнет.
Но, рыбака как кто-то ткнет?
Острейшим жалом, прямо в глаз.
Он закричал и бросил нас:
Крючок с насадкой. Я – насадка!
«Быстрей бы упорхнуть в траву,
Но крыльев нет». И я украдкой
Тихонько поползла к тому
Кусту, что был поближе.
Ах, вот он кустик – ближе, ближе,
Он рядом – вот… вот… вот…
Тут, кто-то как меня толкнёт!
Свалились кубарем в траву,
А там канавка, да под горку.
Чуть отдышалась, огляделась:
А рядом ёжика иголки -
Все – все в листочках, а на них -
Полк из друзей моих родных.
Тут мушки, пчелки и жуки,
Комарики, шмели, сверчки.
И я заплакала. Мой друг,
Ты разве слышал, хоть бы раз,
Как плачет маленькая муха?
Конечно нет. Все потому,
Что голосок её для мук не создан.
Ведь рождена она летать,
А не рыдать и не страдать.
Закрыла лапками лицо:
-Простите мне. Мне больно,
стыдно… Я словно голая сижу,
Здесь перед вами, и обидно,
Что в том не виновата я,
Что нету крыльев у меня.
Мне не мешали. Дали волю.
Потом укрыли лепестком,
Потом, какая-то из пчелок,
Росинку принесла с медком.
Я вытирала горя слезы,
Держала ароматный чай,
Тут кто-то мне пыльцу от розы
Подал на кончике меча.
– Возьми. Не плачь. Я друг тебе.
И рядом сколько хочешь буду.
Нет крылышек – летай во сне.
А хочешь – на моей спине".
Там, где друзья – там рядом чудо!
Мелькали дни. И над прудом,
Где стать бы мне простой наживкой,
Пух полетел, потом ужи,
Клубками скручивались живо.
Потом, свои на свет желтки,
Кувшинки вынули со дна.
Затем укрыла лопухи их,
Прекрасных лилий белизна.
Я плакала совсем недолго.
Спаситель мой меня утешил.
Теперь мы с ним растим детишек,
Полет которых всё успешней.
Они как радуга сверкают,
Попав под, солнышка лучи.
И тех, кто крылья обрывает,
Любви сумеют научить!
История Старого Ворона
Давно не развлекала вас,
Мой добрый искренний читатель.
Вы мне и Неизвестный друг,
И мой доверчивый мечтатель.
Я мантией махну своей -
Укрою ею Ваши плечи,
И в путешествие своё,
Попробую и вас увлечь.
Куда отправиться хотите?
Хотите на вершины скал,
Где
