в бою, и в простое.
Тогда её и перемкнуло. Она покинула мать. Яга ничего не смогла сделать. Марго была столь сильна, что старуха не решилась пойти за ней. Пошла на поклон к Анне, которую за несколько лет до этого выставила на мороз.
Марго лежала и раздумывала, почему в том видении она чувствовала положительную магию, как свою собственную, а не чужую? Неужели она неправильно запомнила ощущение? «Хотя какая разница? Это точно он. Ни с кем другим я не смогу пользоваться положительной магией», – подумала Марго и рывком встала с постели. Спустя секунду она об этом пожалела. Кровь отошла от головы, и ведьма едва не потеряла сознание. Немного постояв, не понимая упадёт она или нет, Марго пришла в себя. И тут понеслось. Мысли ведьмы шпарили как из пулемёта: «А если это он, то что делать? Как себя вести? Что одеть? Вдруг я ему не нравлюсь?»
Герд как раз почистил зубы, как вдруг ощутил, что Марго в ужасе. Он схватил футболку, натянул её на свою массивную спину и подошёл к комнате ведьмы.
– Марго, – постучав, позвал Герд.
– Да? – послышался растерянный голос ведьмы.
– С тобой всё хорошо?
«Он интересуется, всё ли со мной в порядке!» – мысленно возликовала Марго. Что ответить она не знала и неуверенно крикнула:
– Да, всё хорошо.
Герд почувствовал, что ведьме стало хорошо и успокоился. Значит с ней всё в порядке. Этого Гердону было достаточно.
– Ну ладно, – сказал он и ушёл.
Марго выдохнула. Он ушёл. Ведьма посмотрела на себя. Она стояла в голубенькой пижаме. Так не пойдёт! Ей нужно переодеться. Перерыв целый шкаф с новенькой одеждой, девушка так и не нашла, что надеть. Встав перед ним, Марго поставила руки в боки.
«Что значит это его «ладно» ?» – задумалась дочь Яги. Не то чтобы она была глупая. Просто романтических отношений с противоположным полом у неё ещё никогда не было. Двухвековая ведьма просто не знала, как нужно себя вести.
Тем временем в столовой поместья царила напряжённая атмосфера. Почти все собрались на завтрак и стали свидетелями развернувшегося спора.
– А я говорю, буду рожать без этих ваших колдовских подпиток! – верещала Танюша.
– Мы же для тебя стараемся! – возмутился Платон.
– Есть естественный порядок! Как мать-природа задумала, так и рожу!
– А если после этого не обретёшь тела?
– Значит так тому и быть! – отрезала домовиха. – Эта ваша лишняя магия навредит моей девочке.
– Мальчику! – буркнул Платон. Буркнул вроде себе под нос, но услышали все. И Танюша не исключение.
Рыжая домовиха уставилась на возлюбленного. Рыжий локон, заправленный старой ядовито-зелёной резинкой, осуждающе наклонился в сторону на Платона. Танюша прищурилась и настойчиво сказала:
– Девочка! У нас будет девочка!
– Мальчик, – снова в пол голоса буркнул Платон себе под нос.
Опустив взгляд, он как попрыгунчик, точнее очень большой лохматый попрыгунчик, перескочил со стула на стол и насыпал порцию горячей каши. Всем присутствующим уже было наложено. Домовой бережно поставил её на место, где обычно сидит Гердон. Как только дно тарелки коснулось стола, в столовую вошёл витязь. Домовой знал, что островитянин проснулся и подходит к столовой. Он видел его стенами.
– Девочка! Будет девочка, я чувствую! – заскандалила беременная домовая. – Я же мать!
– Мальчик! – уже не стесняясь вспылил Платон!
– Девочка!
– Мальчик!
– Какая разница? Ребёнок есть ребёнок, – вмешался Волослав и поймал два свирепых домовиных взгляда!
Марго наконец собралась и вышла из своей комнаты. Она натянула голубые джинсы модного ныне фасона и приятно серую футболку оверсайз. На футболке красовалась надпись: «Та ещё ведьма». Хоть Марго провела все утренние гигиенические процедуры, ей этого показалось мало. Она выбросила вперёд руну чистоты размером с её рост и прошла сквозь неё. Не останавливаясь, ведьма в припрыжку направилась в столовую.
На завтрак она не опоздала. Чем ближе она подходила к столовой, тем отчётливей были слышны споры домовых. Марго казалось, что к тому моменту, пока она дойдёт до столовой, либо полетит посуда, либо случится поножовщина! Открыв дверь, она увидела, как домовые стоят на обеденном столе. Их шерсть была вздыблена, как у дерущихся котов. На столе, за которым сидят Даал, Волослав, Екатерина, Кирилл, его сестра, Тихон и Герд. Никто не ел. Все молча наблюдали за происходящим. Марго увидела, что на её обычном месте уже стоит тарелка с парующей кашей. «Приемлемо», – подумала ведьма и культурно, не привлекая внимания села на своё место.
– Девочка!
– Мальчик!
– Вы бы лучше обеспокоились, тем, что этот ребёнок будет вне брака, – себе под нос вздохнул Волослав и уставился в тарелку. Его каша уже успела остыть.
Домовые замолкли. Они посмотрели друг на друга, потом медленно повернулись и уставились на Волослава.
– Молчу, молчу! – поморщился воин.
Рыжая домовая посмотрела на растерянного Платона. Стоит отдать должное тысячелетнему домовому. Держался он достойно, не мямлил.
– Я как-то не подумал, – озадачился Платон.
– Знаешь, сейчас не время! – осознанно сказала домовая. – Ведь то, что случилось с Иваном очень прискорбно. Играть свадьбу сейчас, будет как-то неправильно. Для Волослава и для тебя он был почти сыном. Для Кирилла и Полечки папой, а для Катеньки мужем. Его уход – общая утрата.
Домовиха не обманывалась. Она понимала, что Ивана уже не спасти. Консервация его тела в колбе с сохраняющим раствором была самообманом. По мнению домовихи, Волославу всё-таки стоило добить ученика. Чтобы тот не мучился.
– Чего уставились? Каша стынет! – раздражённо поморщился Платон и помог своей женщине сесть на её место. Марго быстро бросила взгляд на уплетающего кашу Герда и сразу же отвела. Полина это сразу же заметила. Пару мгновений она переводила хитрый взгляд с ведьмы на витязя. Потом, уже набрала в рот воздуха, но мать её одёрнула:
– Сегодня свози Танюшу домой. Ключи от машины у меня в сумочке.
Полина подавилась хапнутым воздухом. Мать впервые даёт ей машину. Не спрашивая ни слова, она вскочила из-за стола.
– Потом, – сказала мать, – после завтрака.
Кирилл с завистью посмотрел на сестру. Хоть Волослав часто давал ему порулить, мама ещё не скоро доверит ему машину. Полина получила права год назад и ездила только под присмотром. По словам дедушки, водила девушка не плохо. В сложной ситуации не впадала в ступор и умела ответить дорожному грубияну. Спустя
