продолжая заходиться безудержным кашлем. Его удивлённый взгляд не отрывался от юного коллеги.
– Я всё исправлю, с твоей помощью или без неё, – прошептал Газарт на ухо Артуру.
С каждым новым звуком из горла больного выливалось всё больше крови, превращая пол в алое месиво.
– Райан, ты не можешь… – слова и стоны сливались в единую погребальную какофонию.
– Ты прав, Арти. Райан не мог, вот я уже и не Райан. И если для вашего спасения я должен приносить жертвы, то сделаю это, не задумываясь. Прощай, старый друг. Мне очень жаль.
Кашель прекратился так же резко, как и начался. Бездыханное тело бывшего архимагистра, могущественного Ковена Авелора тихо опустилось в растекающуюся лужу.
Газарт поднялся на ноги и отряхнул белоснежный рукав нового камзола. Он уже слышал, как по лестнице беспокойно выстукивали каблучки служанки.
– Как всегда, всё приходится делать самому, – он устало вздохнул и в задумчивости потёр сморщенный лоб. – Какая неприятность.
Когда Лиззи поднялась в комнаты хозяина, её испуганный крик не застал недавнего гостя. Распахнутые глаза ещё тёплого мертвеца изумлённо взирали на неё, да плавно раскачивалась оконная створка, на которую вновь примостился воробей.
Они ехали всю ночь, и к рассвету Эрин не чувствовала ни спины, ни ног. Так долго в седле она была впервые, но виду подавать не хотелось. Казалось, её спутник только и ждал, когда она запросит пощады. Поэтому Эрин стойко держала лицо больше из-за него, чем из логичных соображений уехать до рассвета подальше.
Скоро в замке поднимутся слуги, и кто-то обязательно заглянет в её комнату. Подушки под одеялом обманут их ненадолго. А что будет дальше, Эрин даже представлять не хотела. Почему-то эти мысли приносили лишь боль.
О расстройстве матери, с которой Эрин никогда не была особенно близка – графиня души не чаяла в младшей дочери, и внимание доставалось только ей, – Эрин не переживала. А вот отец… Конечно, он сразу поймёт, куда сбежала средняя дочь. Поймёт и сделает всё, чтобы её остановить. А уж что он при этом испытает!
И Мартин, ему точно достанется. Никто не поверит, что самый преданный друг и слуга не приложил руку к побегу своей госпожи. Перед отъездом Эрин долго убеждала его либо бежать вместе, либо просто скрыться подальше от гнева графа, но друг почему-то отказывался.
Эрин встряхнула головой, прогоняя дурные мысли. От этого действия шея тоже заныла. Впервые мелькнула мысль перестать строить из себя стойкую путешественницу, которой она, к сожалению, пока не являлась.
И в этот же момент Рид кивнул на лес, намечавшийся на горизонте.
– Остановимся там, – это были первые слова за много часов дороги. От радости Эрин чуть не подскочила в седле. Но первые лучи солнца напомнили о насущной необходимости.
– Так что с защитой? Меня начнут искать в ближайшее время.
– Пока ты рядом со мной, магией тебя не найти.
Она слишком устала, чтобы выяснять подробности. Припустила лошадь рысью, удерживая себя в седле на чистой силе воли. Но долгожданный лес преподнёс новые неприятные сюрпризы.
Когда они только подъезжали к нему, радостные трели птиц были слышны издалека – а стоило пересечь границу, и все звуки тут же умолкли. Не только птицы, Эрин показалось, что её накрыла такая пронзительная тишина, что можно было разобрать стук своего сердца и дыхание спутника.
Бок о бок вороная и серая лошади аккуратно ступали по широкой тропе в чащу и нервно стригли ушами. Но наёмник ехал вперёд как ни в чём не бывало. Его не настораживали ни тишина, ни кажущаяся пустынность этого леса. И остановился он лишь тогда, когда Эрин разобрала тихий шёпот вдалеке.
Сначала она подумала, что шепчет Рид. Но когда увидела его плотно сомкнутые губы, нервно огляделась. Вокруг по-прежнему никого не было, и по спине пробежал неприятный холодок. Усталость сняло как рукой, и она приготовилась удирать отсюда как можно скорее.
Но Рид спешился. С тем же спокойствием, не меняя лица, он огляделся по сторонам, нашёл узкую тропу в чащу и шагнул в её сторону.
– Подожди меня тут, – бросил он напоследок.
– Вы, должно быть, шутите… – Воздух медленно покидал её лёгкие и не желал возвращаться.
Рид обернулся, взглянул прямо в глаза и твёрдо сказал:
– Тебе ничего не грозит, – развернулся и направился в чащу. Потом добавил, уже не оборачиваясь: – Доверься мне.
– Ни за что… – прошептала Эрин в полном одиночестве.
Плотная, оглушающая тишина сдавила уши. Она осталась одна посреди незнакомого леса, в дне пути от дома, вдали от тракта, с которого они свернули ещё в полночь, скованная страхом и совершенно потерянная. Дороги назад самостоятельно уже не найти, к столице не выбраться без провожатого или банальной карты, которую она не догадалась прихватить с собой. А человек, нанятый телохранителем, просто бросил её.
Быть может, здесь прячутся его сообщники. Сейчас они вылезут из кустов, скрутят её и продадут в Гамонт – морское государство, где, по слухам, ещё в ходу рабство. Или придумают что похуже. Всегда есть куда хуже.
Или этот лес проклят, а маг настолько слеп в своём самолюбии, что переоценил силы. Вместо побега решил бороться в одиночку. Сейчас он пропадёт, как часто случается в таких лесах, и она останется совсем одна…
На глаза навернулись непрошеные слёзы. Недельное путешествие виделось ей совсем иным. Вряд ли они будут скакать галопом по трактам и ночевать в лучших постоялых дворах, но, чего греха таить, Эрин всё равно представляла именно это.
Или что угодно другое, но не себя одну посреди молчащего незнакомого леса. Проклятого. Опасного. А вдруг Риду нужна помощь?
Так и не скатившиеся слёзы высохли, и она смогла взять себя в руки. Поругать за то, как плохо она справляется с трудностями, можно и позже, а пока… Эрин спустила руку в голенище сапога. Там ждал своего часа крохотный нож, украденный ею на кухне. Не ахти какое грозное оружие, но лучше, чем голые руки, которыми она пока ничего не может сделать. Собирая её в дорогу, про защиту Мартин даже не подумал! Интересно, он настолько доверял Риду?
– Кого ты собралась убивать этой зубочисткой? – насмешливый голос донёсся из-за спины.
Эрин резко обернулась и успела застать искреннюю улыбку, на этот раз коснувшуюся даже глаз наёмника. Вопреки опасениям, он всё ещё был один.
– Я же сказал, что тебе не грозит опасность. По крайней мере, извне. Уж не знаю, вдруг ты можешь убиться этим, – продолжал смеяться он.
– Ты сдурел?! Ты бросил меня одну
