скрипучим голосом сказал ученый по пути. — Судя по колебаниям, этот мир еще не достиг стадии разрушения. Разложение едва началось, так что у нас будет много времени на изучение процесса схлопывания.
«Схлопывание». Любили эти халаты все лопать. Люди у них лопались, а не умирали, а миры схлопывались, а не сгорали в адском огне под гнетом какой-то неизведанной силы.
— Только без сюрпризов, — вставил свое военный. — Нам не надо, чтобы из этой треклятой дыры сюда выскочила какая-нибудь ваша сатанинская тварь.
Ученый нервно потер седую бровь. Видимо, эти двое тоже друг друга не особо жаловали.
— Такое исключено и никогда раньше не происходило. Перенос живой сущности осуществляется совершенно иным способом. Как я говорил…
— Плевать, — прервал его военный. — Если раньше такого не было, это не значит, что никогда не случится. И лучше быть готовым ко всему, чем потом прохлопать Катастрофу. Жилось же спокойно без всяких, — взгляд старика стрельнул в сторону Макса, — этих, — закончил он коротко. — В общем, разбирайтесь быстрее и давайте разбомбим эту штуку от греха подальше.
Второй снова потер бровь и принялся что-то печатать на планшете.
Видимо, дневник ведет, где изливает свои переживания. Или строчит доносы начальству. Мол, оградите меня от этого идиота.
Сам же Макс не видел ничего плохого в желании военного избавиться от потенциальной угрозы. Возможно, если бы в его прошлом люди действовали решительнее, все сложилось бы иначе.
Он взглянул на железный короб. Тот буквально представлял собой большую металлическую коробку высотой два метра и размером три на три у основания, надежно запечатывавшую Разлом внутри. Лишь небольшая дверца под кодовым замком с панелью для сканирования отпечатка пальца вела на ту сторону, подходящая для транспортировки людей и уже знакомых контейнеров под «защитным оснащением».
Ученый вышел вперед, коснулся большим пальцем панели, и тяжелая двадцатисантиметровая дверь с предупреждающим писком отворилась.
Не было никакого зловещего дыма, выходившего из щели. Или жуткого мрака по ту сторону железного короба. Только обычная земля и едва заметно поблескивающий горизонтальный разрез, повисший примерно на метр выше.
Сам Разлом не представлял собой ничего особенного. Он не испускал никаких вибраций или сияния, не жужжал и уж тем более не выплевывал из себя сонмы инопланетных монстров, как в некоторых фильмах и комиксах. Если не приглядываться, сложно было заметить эту короткую полосу, будь то день или ночь. Случайно наткнуться на нее было огромной удачей… Ну, или наоборот.
Макс поставил рюкзак на землю и принялся раздеваться.
— Ты чего творишь? — ткнула его в бок Марта, косясь на начальство.
Два старика воззрились на него как на умалишенного, а ученые и рабочие за спиной остановились, не понимающе переглядываясь друг с другом.
— Раздеваюсь, — ответил юноша. — Надоело каждый раз покупать новую одежду. Ваша нищая конторка не платит мне столько, чтобы я из соображений морали сигал в Разлом в собственном барахле.
Он скинул с себя куртку, расстегнул рубашку, после чего перешел к молнии на штанах.
— Я п-понимаю ваши претензии, — шепотом пробормотал старик-ученый, оглядываясь на коллег разного пола, — но нельзя же так… открыто. Мы бы могли предоставить вам ширму, чтобы… э, не стеснять вас и окружающих.
Макс скинул кроссовки.
— Целыми днями потрошите людей в своих подвалах и пускаете их на сумки, а тут смущаетесь какого-то голого пацана, — насмешливо фыркнул военный. — Все в порядке, солдат, перед боем и не такое в башку лезет. Главное работу свою сделай, а там уж дрябнем с тобой по капле.
Кажется, в рейтинге неприятных личностей Макс у этого вояки находился чуть ниже коллеги из другого отдела. Или он просто не хотел упустить шанса ткнуть ученого лицом в их дерьмо.
Пока они говорили, юноша полностью разделся, сложил аккуратно свои вещи и сунул их Марте, явно не впечатленной происходящим, учитывая их давнее знакомство.
— Я пошел, — коротко отчитался он, подхватил рюкзак и без лишних раздумий погрузился в темноту железного короба.
IV. Встреча
Тяжелый воздух – первое, что пришло ему в голову после появления. Стоило сделать первый же вдох, как в легких будто осела пленка, выстлавшая тонким слоем все бронхи.
Макс пошатнулся. Каждый вход в Разрыв сопровождался диким головокружением и чернотой, так что на мгновение терялась всякая ориентация в пространстве. Тем не менее, даже этого хватало, чтобы вывести из строя привычного к подобному взрослого человека.
Юноша споткнулся и упал на колени. Кожей он чувствовал твердую сухую землю, от которой шел заметный жар, будто от степной почвы теплым летом.
Кровь в голове гудела. Желудок, казалось, подскочил к самой глотке, грозясь вывалиться наружу.
— Порядок.
Тряхнув головой, Макс открыл глаза. Все еще кружилось, но он быстро пришел в себя, схватился за рюкзак и неспешно поднялся, давая организму адаптироваться к новым условиям.
Тяжелый горячий воздух обжигал изнутри слизистую. Сразу же захотелось запить, чтобы немного смочить горло. В ушах гулял тихий пустынный ветер умирающего места – ничего необычного. Не нужно было быть экспертом, чтобы это понять. Достаточно побывать на безжизненной пустоши, разница станет очевидна.
Макс огляделся. Рельеф полностью повторял изначальный мир, тот, где неудачливый велосипедист превратился в полуживого мертвеца, лишившись половины тела. Вот только сама сущность окружения разительно отличалась.
Он поглядел на небо, красное, окутанное огромными темно-серыми тучами. Лучи бледного солнца едва пробивались сквозь плывущий над землей мрачный дым, а меж тучами то и дело вспыхивали алые всполохи далеких молний. Несколько будоражащих дух колоссальных воздушных воронок неспешно плыли над головой, то ли втягивая, то ли выталкивая из себя россыпи больших каменных осколков, в которых едва угадывались обломки построенных человеком зданий.
Ступни покалывало. Сухая черная почва расходилась. Глубокие узкие трещины уходили вглубь, и черный дым струйками поднимался из них выше с едва слышимым шипением.
Никакой растительности. Все, что могло здесь расти, наверняка давно умерло, не в силах пережить подобные условия.
Макс открыл рюкзак, вывалил наружу незамысловатую черную форму, состоявшую из брюк, футболки и тонкой куртки. Затем натянул на ноги носки и обулся. Армейские ботинки непривычно сковывали стопу, в отличие от удобных тканевых кроссовок.
Но выбирать не приходилось.
Он пропустил в петли тонкий пояс. Повесил на него пистолет и нож, дополнительный магазин сунул в нагрудный карман куртки, чтобы скрыть от чужих глаз.
Снова осмотрелся.
Одинокого гипермаркета и жилого комплекса, как и ожидалось, не было. Вместо него раскинулся небольшой полуразрушенный пригород
