вряд ли мог привлечь к себе хоть чье-то внимание. Высокие оценки и похвала преподавателей ровным счетом ничего не значат в глазах зазнавшихся послушниц. Им подавай нахрапистость и грубую силу, которые Лайс всегда считал признаками недалекого ума. Отчего и оказывался раз за разом на скамейке запасных.
Но бал – это ведь не только танцы, но и бесплатное угощение, а также разнообразные напитки. И только по этой причине мероприятие стоило того, чтобы его посетить. Главное перетерпеть официальную часть, ну а потом уже можно расслабляться вовсю. Даже если переберешь – прислуга доставит до родной койки, не задавая лишних вопросов.
Лайс вбежал в Парадный Зал в тот самый момент, когда распорядители уже начинали оттеснять собравшуюся публику к стенам, чтобы освободить проход для Верховных, которые традиционно объявляли начало мероприятия. К этому моменту группы выпускников уже запаслись бокалами с вином, а некоторые, как он подозревал, уже не раз успели вино продегустировать. Лайс еле успел подхватить последний бокал с проплывавшего мимо подноса, как загремели торжественные фанфары.
Собравшиеся подались вперед, заставляя распорядителей кряхтеть и чертыхаться, оттесняя не в меру любопытных выпускников.
– Из тебя получилось бы неплохое пугало, – послышался над его ухом знакомый насмешливый голос.
– Спасибо, Корди, я обязательно добавлю данный пункт в свое резюме, – Лайс рассеянно пригубил вино.
Стоявшему за ним Кордоку ничего не оставалось, кроме как негромко чертыхнуться и умолкнуть. Он никогда не отличался особой живостью ума, и продумывание адекватной реакции на столь неожиданный ответ требовало от него изрядного времени и умственных усилий.
Рослый и мускулистый, Кордок всегда стремился находиться в центре внимания и терпеть не мог, когда кто-то в чем-то его обходил. Усердие Тихони Лайса, раз за разом показывавшего лучшие результаты в группе, не могло оставить его равнодушным, и он использовал любую возможность, чтобы его уязвить или спровоцировать. Он никогда не упускал шанса поддеть Лайса, на что тот приноровился реагировать при помощи словесной эквилибристики, всякий раз ставя своего недоброжелателя в тупик. Посещение курсов софистики, риторики и изящной словесности иногда приносило вполне ощутимую пользу.
Под торжественное громыхание оркестра распахнулись главные двери, и в зал рука об руку вступили Верховный Советник и Верховная Жрица.
На Шимаэле был надет его парадный мундир офицера Военно-Воздушного Флота, сверкающий многочисленными боевыми наградами. Легендарный герой последней войны, выступающий живым примером для тысяч мальчишек, мечтающих пойти по его стопам. Отважный пилот, рискуя жизнью спасший Столицу от полного уничтожения. Ас экстра-класса, охотно делящийся с юными курсантами секретами мастерства.
А также грамотный руководитель, раз за разом демонстрирующий, что аккуратное экономическое планирование способно добиваться тех же целей, что и военное давление, но с куда меньшими издержками. Именно в его правление Клисса сумела радикально укрепить свое положение среди Конфедерации, сплотив сотни ее планет в единый мощный механизм и де-факто ее возглавив. Несмотря на то, что никаких официальных соглашений не заключалось и договоров не подписывалось, все прекрасно понимали истинное положение дел и соглашались работать в общей упряжке, осознавая как сопутствующие выгоды так и катастрофические последствия недальновидного отказа от сотрудничества. И именно аналитический талант Шимаэла стоял за формированием всей этой схемы.
Виан Дэлери же в особом представлении не нуждалась. Бессменная Верховная Жрица, которой для повелевания подчиненными доставало одного-единственного движения грозно изогнутых бровей. Ведь далеко не всегда влиятельность измеряется располагаемыми финансовыми или силовыми ресурсами. Когда почти вся мужская половина населения втайне тебя вожделеет, а женская, мучаясь спазмами желчной зависти, украдкой копирует твои изысканные манеры и роскошные наряды, то все управление людьми вполне может сводиться к аккуратным намекам и ненавязчивым пожеланиям.
Сегодня она не изменила своим привычкам, выбрав одно из своих любимых темно-красных платьев, расшитое тонкой черной вязью, копирующей узор власти на ее правой руке. Его длинный подол, колышущийся на каждом шаге, время от времени приоткрывал свои вырезы, дразня устремленные на Жрицу взгляды мимолетным видением ее прекрасных ног.
– Сегодня – моя ночь! – то ли прошептал, то ли прошипел Кордок, и Лайсу ничего не оставалось, кроме как обреченно вздохнуть.
Подобные выпускные балы в окружении Верховной уже давно прозвали «Охотой», когда Дэлери выбирала себе кого-нибудь из юных кадетов, чтобы провести с ним жаркую во всех смыслах ночь. В дальнейшем этим счастливчикам (если они не провалили свой «экзамен», конечно) практически гарантировался стремительный карьерный рост вкупе со жгучей завистью друзей и коллег. Мимолетная интрижка Верховной никогда не выливалась в какие-то долгосрочные отношения. Скорей всего, ей просто нравилось людей дразнить, подпитываясь их страстями.
Мечтали о такой участи все без исключения, но удача улыбалась лишь кому-то одному. И, положа руку на сердце, Лайс не мог не признать, что все необходимые стартовые данные для итогового успеха у Кордока присутствовали. Высокий, статный – он всегда привлекал к себе внимание женской аудитории, и в этой области мало кто мог с ним конкурировать.
Но, в качестве компенсации, у остальных кадетов имелись выпускницы пансиона, также не возражавшие против того, чтобы достойно отметить окончание обучения, а у Лайса всегда оставались бесплатные напитки…
Поднявшись на сцену, Верховные повернулись к залу, где тут же воцарилась почтительна тишина. Слово взял Шимаэл.
– Друзья! Вот и настал тот долгожданный день, к которому вы шли долгие и непростые шесть лет…
Прекрасная акустика высокого свода доносила его громкий и четкий голос до самых дальних уголков, но Лайс слушал его вполуха, неспешно потягивая свое вино. В конце концов, все речи, произносимые в подобных торжественных случаях, похожи друг на друга как родные сестры. «Вам было непросто, но вы молодцы, впереди у вас великие свершения, бла-бла-бла…».
Сейчас его куда больше занимал поиск в толпе знакомых, таких же как он неудачников, которые могли бы составить компанию его холостяцкой попойке. Так, вон долговязый и нескладный Исвер, а рядом с ним пухлый Холисс, вечная мишень для глумления и насмешек – отлично! Если позаимствовать на стойке поднос с неразобранными бокалами, дополнительно загрузить его закусками и подыскать укромный уголок, то мероприятие вполне может пройти весело и зажигательно даже без женской компании. Глядишь, остальные им потом еще и завидовать будут.
Воображение Лайса захлестнула распоясавшаяся фантазия, рисующая картину того, как все кадеты столпились в их углу, громко гогоча и опрокидывая бокал за бокалом в то время как насупившиеся выпускницы пансиона толкутся рядом без единого шанса выдернуть хоть кого-нибудь из них на танец.
Обратно в реальность его вернула внезапная тишина, ставшая еще более глубокой, хоть это и казалось невозможным. Вперед выступила Верховная Жрица. Все
