грозило мне тем, что сейчас заяц сбежит вместе с моей веревкой, оставив меня и дальше мечтать о ловле лягушек. Я бросил ПДА на землю, чтобы освободить одну руку и кинулся вперед, стремясь ухватиться за веревку раньше, чем заяц сбежит. Заяц, дико вереща, дернулся еще раз, ветка хрустнула, но в последний момент, я успел ухватиться рукой за веревку.
Заяц предпринял последнюю попытку сбежать, его рывок едва не вырвал веревочку из моих рук, но я смог его удержать. И тут же, не медля, я с размахом опустил приклад автомата на голову несчастного зайца. Он дернулся, коротко пискнув, после чего затих. Тем не менее, я сделал еще пару ударов, чтобы убить зайца наверняка. Раздался хруст, по всей видимости, я переломил зайцу шею. Я отпустил веревку и повернулся к ПДА, после чего быстро вернулся и погасил свет.
Вернувшись к месту ловушки, я поднял тушку зайца. Он был довольно увесистым и по моим прикидкам, его мяса должно было хватить мне на пару дней. Довольный собой, я побрел к месту своей стоянки, таща в одной руке зайца, а другой подсвечивая себе дорогу ПДА. В голове крутилась мысль, что меня впереди ждет еще одно испытание, в виде разжигания костра, но почему-то мне казалось, что с этим проблем не будет.
Глава 3
Разжечь огонь оказалось не таким уж и простым занятием, как я предполагал. Для начала пришлось найти подходящую изогнутую палку. Я пожертвовал одной из сплетенной мною веревкой, привязал ее к двум концам палки и получил что-то вроде лука. Затем я нашел короткую, но крепкую палку и обкрутил ее ее веревкой, которая была привязана к «луку». Листвы и деревянной трухи в округе было полно, сложнее оказалось найти подходящий по размеру камень.
Поиски заняли у меня полчаса, но в итоге мне удалось найти небольшой булыжник. Вернувшись с ним к своему лагерю, я подтащил к месту будущего костра толстую ветку, которую сломало ветром. В месте излома, древесина лопнула так, что образовалась небольшая ровная площадка. Именно на эту площадку я и упер одним концом палку, которая была обмотана веревкой с «лука», а другой конец я придавил камнем, который держал в руке.
Свободной рукой, я взял «лук» и принялся водить им вперед и назад. Палка, которая была обмотана веревкой, принялась крутиться на месте. Я довольно усмехнулся, уже рассчитывая, что вскоре получу огонь, но не тут-то было. Чтобы древесина начала тлеть, нужно было, чтобы палка крутилась очень быстро, а это у меня не получалось. Палка все время норовила соскочить с подставки, приходилось ее прижимать сильнее, но тогда палка не крутилась быстро.
Около часа у меня ушло на то, чтобы приноровиться, но и тут у меня продолжились трудности. Труха, которую я подсыпал, совершенно не хотела разгораться. Мелкие огонечки, которые появлялись, тут же тухли, я не успевал раздуть пламя. Устав, я взял себе перерыв на пять минут и сел в сторонке. В лесу было тихо и в этой тишине я услышал, как где-то вдалеке пролетело несколько вертолетов. Летели они не в моем направлении, поэтому я не стал особо беспокоится. Было лишь интересно, чем закончился вчерашний обстрел пропускного пункта.
Задумавшись об обстреле, ко мне в голову пришла простая мысль, настолько простая, что я хлопнул себя по лбу рукой. А затем раскрыл подсумок с патронами и вытащил один патрон. Вернувшись к месту розжига костра, я аккуратно принялся раскачивать пулю, чтобы извлечь ее из гильзы. Пуля сидела крепко, поэтому пришлось придавливать ее камнем. Постепенно пуля расшаталась и выскочила из места крепления, оставив у меня в руках лишь гильзу. Я осторожно высыпал порох на деревяшку, обложил его листвой и трухой, после чего взяв «лук», вновь принялся крутить палку.
В этот раз все получилось практически сразу. Порох вспыхнул и поджег листву, я отпросил «лук», а затем начал подкладывать мелкие веточки в огонь. Огонь постепенно разгорался, поэтому я подложил более крупные ветки. Убедившись, что огонь не думает затухать, я быстро отправился к реке. Там, у самой кромки воды, я накопал глины и сложил ее в свою куртку, поскольку у меня больше ничего не было, чтобы перенести ее. Глина была упругая, копать ее было тяжело, лишь у самой воды она была более менее мягкой, но кое-как мне удалось набрать нужное количество.
Вернувшись к костру, я отложил глину в сторону, после чего принялся стягивать в костер все ветки, которые только смог найти. В голове мелькнула мысль, что еще днем я боялся выстрелить из автомата по зайцу, а теперь уже не стесняюсь разводить костры по ночам. Усмехнувшись с самого себя, я оправдал себя тем голодом, который меня охватил. И ведь это я еще только сутки без пищи, чтобы было, если бы я голодал неделю? Начал бы стрелять по вертолетам?
Костер разгорелся хорошо, но я продолжал кидать все новые и новые ветки, мне было нужно, чтобы получилось как можно больше углей. Проблема была в том, что тонкие ветки быстро сгорали, оставляя после себя мало углей, а нарубить толстых мне было нечем. Но в конце концов, мне удалось набрать нужное количество углей. Я вернулся к глине с тушкой зайца в руках. Разделывать его мне было так же нечем, а потому запекать его придется вместо со шкурой. Вся моя надежда была на то, что после того, как заяц запечется, весь мех останется в глине, вместе со шкурой. Оставалась еще одна проблема, а именно то, что пусть мне и не удастся содрать шкуру, но вот кишки выпустить зайцу все таки было нужно.
Все таки, запекать зайца с кишками, было несколько неразумно. С решением этой проблемы мне пришлось повозиться. Шкура у зайца была плотной, разорвать ее голыми руками было можно даже и не мечтать. Я вытащил из костра одну из веток, после чего попытался заострить обгоревший край об камень. Вышло плохо, конец получился скорее округлым, чем острым. Я засунул палку обратно в огонь, дождался пока края обуглятся, после чего вновь попытался заточить. После нескольких попыток, у меня получилась более менее острая палка.
Я с размаха ударил по животу зайца, но палка лишь от пружинила, вырвав небольшой клок меха. Тем не менее, я решил не сдаваться ударил еще пару раз. Результата особого я не получил, а потому принялся обжигать палку еще. Следом была еще одна безуспешная попытка, после которой я задумался над тем, чтобы
