залепетала та.
— Значит, для заявления основания нет, — подвёл итог участковый. — Если утром что-то обнаружите, придёте в участок, напишете заявление.
Дарья закивала.
Полицейский вернул Дарье фонарь и решительно отправился к своей машине. Чтобы не оставаться одним в темноте и на тот случай, если полицейский ещё что-нибудь скажет или сделает, дамы потащились за ним.
Участковый, так ничего больше не сказав и не сделав, сел в машину и уехал.
Дамы уже собирались возвращаться домой, но тут у Степановны заскрипела калитка. Дарья направила на неё фонарь как раз в тот момент, когда хозяйка вытолкнула на улицу худого взлохмаченного мужичка неопределённого возраста, в вытянутых на коленях трико и стареньком засаленном пиджаке, надетом прямо на майку.
— Иди, Тосик, иди, родимый! — напутствовала его Степановна, выпроваживая.
Подруги остолбенели. Мужичок был босой на одну ногу, на второй красовался пластмассовый китайский шлёпанец. Бледная одутловатая физиономия тоже оказалась до боли знакомой.
Первой пришла в себя Дарья.
— Да это же Тосик! Местный алкаш! А ну стой, гад! — закричала она, для убедительности уперев руки в боки.
— Ну-ка, иди сюда, — быстро сориентировавшись в ситуации, Анжела кинулась к Тосику, ухватила за рукав пиджака и поволокла к подругам.
— Да вы чего, с цепи сорвались? Это ж Тосик, — выскакивая из калитки, запричитала Степановна.
— Вот пусть и расскажет, что он делал на соседской даче, а потом у нас в туалете, — строго оборвала Степановну Анжела.
— Так это он! Так это из-за него?! — Мила подскочила к Тосику и, молотя по нему кулачками, истошно завопила: — Я тебя убью, негодяй! Мы столько всего пережили из-за тебя!
— Да я чё, я ничё, девчонки… Вы чего? — растерянно заблеял Тосик.
— Сейчас узнаем, чего или ничего! — отрезала Дарья, доставая телефон. — Участковый быстро разберётся!
— Да вы чё?! Зачем участкового? Ну, подумаешь, уснул в туалете!
— А у соседей что делал? — строго спросила Анжела, оттаскивая от Тосика разошедшуюся Милу.
— У каких? — выпучил глаза Тосик.
— Вот у этих! — Анжела показала на развороченную калитку.
Тосик даже отшатнулся и едва устоял на ногах.
— Калитку… это не я!
— Мы знаем, что не ты! Ты в это время лежал на газоне! Что ты там делал? Как туда попал? — наступала Анжела.
— А чё, я лежал на газоне? Правда, что ли? А чё я там делал? — искренне удивился Тосик.
— Вот мы и спрашиваем, что ты там делал?!
— Не помню, девки, честное слово, не помню… Мне бы соточку поправить здоровье! Я бы всё вспомнил…
— Да пошёл ты! Соточку тебе, — махнула рукой Дарья. — Ты до дома дойди.
Тосик развернулся и уставился на развороченные ворота.
— Девки! Я ж вспомнил! Я ж там протечку устранил! — и, пошарив по карманам, обиженно добавил: — А рассчитаться-то со мной не рассчитались…
— Так хозяина ж не было? — хмыкнула Анжела.
— Как это не было? Я ж видел, в окнах мельтешил…
— Кто мельтешил? — подозрительно спросила Мила.
Тосик растерянно уставился на неё.
— Как кто? Хозяин… Я стучал, он не открыл. Я потом пошёл с чёрного хода, попал на летнюю кухню… — Тосик внезапно замолчал.
— Ну и? — подтолкнула его Дарья.
Тосик замялся и пролепетал:
— Там в бутылке… ой, всего было-то… Граммулечка! — Он показал едва заметный просвет между почти сомкнутыми большим и указательным пальцами.
— Так ты с этой граммулечки и рубанулся? — недоверчиво усмехнулась Анжела.
— Так крепкая, зараза…
— А как ты у нас в туалете оказался? — Дарья решила выяснить всё до конца.
Тосик поднапрягся и вспомнил:
— Так услышал кипиш, увидел мигалки, думаю: ха, надо линять… Воду перекрыл и дёру.
— С тобой всё ясно, вали отсюда! — сказала Дарья.
Анжела добавила:
— Сейчас идти к соседям за деньгами не советую.
Тосик вздохнул и потопал по улице, бурча под нос:
— Зажали соточку-то… Вот и делай после этого людям добро…
Глава 5
— А мы что, завтракать не будем сегодня? — спросила Мила.
— Возьмём по яблочку, по дороге съедим, — ответила Дарья. — А вернёмся, сделаем нормальный завтрак.
— Я такой рецептик каши знаю, — доверительно сообщила Мила. — Пальчики оближешь!
Августовское солнце ласково согревало, разгоняя утреннюю прохладу. Всё вокруг было весёленькое, свеженькое — чирикали воробьи, за заборами тявкали собачонки, вдали мычали коровы.
Невыспавшиеся дамы топали по дорожке, жевали яблоки и совершенно не обращали внимания на царившую вокруг благодатную пастораль.
Но вот ворота дачного посёлка остались позади. Дамы доели яблоки, выбросили огрызки, свернули с асфальтированной дороги на просёлочную и пошли к железнодорожному переезду.
— Девочки, мне всё время не даёт покоя, что в соседском доме вчера кто-то был, — поделилась Дарья.
— Ну мы ж всё это обсудили, — ответила Анжела. — А вот наш роман пора уже серьёзно обговорить. У нас ведь практически ничего ещё нет.
— А я знаю, что будет! — воскликнула Мила. — Представляете, приезжает на побережье женщина-детектив. Отдыхать. Вся такая в белом, в широкополой шляпе, и ещё босоножки такие — на каблуках…
— Какие в песке босоножки, да ещё и на каблуках? — хохотнула Дарья.
— Ну там же не везде песок, — возмутилась Мила и, мечтательно закатывая глаза, продолжила: — И встречает она голубоглазого, спортивного, высокого, стройного…
— Блондина! — одновременно засмеялись Дарья и Анжела.
— Да, блондина, ну и что? — обиделась Мила.
— Это тот, которого потом грохнут в оранжевом бунгало? — поинтересовалась Дарья.
— Ну, да… — с заминкой согласилась Мила. — Это был всемирно известный учёный…
— А не слишком ли он блондин для учёного? — подчёркнуто серьёзно спросила Анжела.
— Не нравится, придумывайте сами! — окончательно надулась Мила.
— Да ладно, ладно… Пусть будет блондин. Это же блондинки все дуры. А мужчины все умные априори, даже блондины, — примирительно подняла руки Анжела.
Дамы миновали переезд, и Дарья свернула с просёлочной дороги на тропинку к лесу.
