– Это скорее шанс начать карабкаться по колючей проволоке. Кейти, я люблю свою работу. И не стремлюсь стать вице-президентом.
– Но ведь твоя зарплата практически достигла своего максимума, ведь так? Ты никогда не будешь зарабатывать существенно больше, чем сейчас.
– Что ты имеешь в виду? Я неплохо зарабатываю. Помнишь, сколько денег я получал три года назад?
Она кивнула, пристально глядя на меня и словно взвешивая, стоит ли продолжать. Потом все-таки сказала:
– Дорогой, то, что было три года назад, больше не повторится никогда. Плазменные панели только выходили на рынок, и у Entronics просто не было конкурентов. Такого больше никогда не будет.
– Видишь ли, Кейт, дело в том, что в любой компании, когда сотрудник достигает примерно моего возраста, становится понятно, как сложится его дальнейшая карьера. Принцип работы похож на работу машины на птицефабрике, которая сортирует яйца по размеру: мелкие, средние, крупные и отборные, понимаешь?
– И куда же попадаешь ты?
– В отборные я не гожусь. Я просто продавец. Я – это то, что я есть сегодня.
– Но хороший мой, если ты попадешь в начальники, тогда ты будешь зарабатывать совсем другие деньги.
Кейт еще пару лет назад начала вести со мной беседы о том, что я должен сконцентрироваться на своей карьере, но я надеялся, что она бросила это занятие.
– Все эти директора никогда не покидают своих офисов, – сказал я, – они всегда на связи. И еще у них мертвенно-бледные лица, потому что они все свое время проводят в офисе на встречах. Бесконечное лизоблюдство и политика. Это не для меня. Да и почему мы вообще все это обсуждаем?
– Пойми, ты станешь руководителем отдела, потом – вице-президентом направления, еще чуть позже – вице-президентом и исполнительным директором, и в конце концов очень скоро ты будешь управлять всей компанией! Через несколько лет ты станешь загребать миллионы!
Я набрал в легкие побольше воздуха, чтобы поспорить с ней, но передумал. Кейт села на своего любимого конька, и спорить с ней было так же бесполезно, как убеждать терьера добровольно отдать свою игрушечную косточку.
Суть наших разногласий объяснялась совершенно разными представлениями о том, что такое богатство. Мой отец был рабочим на заводе, производящем из листового железа воздуховоды и трубы для систем вентиляции и кондиционирования. Он поднялся до должности бригадира и был довольно активным членом местного профсоюза. Не слишком амбициозный, он устроился, как мне кажется, на первую подвернувшуюся ему работу, взялся за нее, стал хорошим специалистом и остался на ней на долгие годы. Работа была тяжелой, да к тому же отец никогда не отказывался от сверхурочной и оставался на дополнительные смены. В конце дня он приходил домой полностью измотанным, и все, на что у него хватало сил – это безучастно упасть перед телевизором с банкой пива. У отца не доставало фаланг на двух пальцах правой руки, что всегда служило мне лишним напоминанием, насколько поганая у него работа. Когда он сказал мне, что хочет, чтобы я пошел учиться в колледж и получил достойную работу, я прекрасно понимал, что он имел в виду.
Мы занимали один из этажей трехэтажного здания на улице Провиденс в Вустере. Снаружи здание было отделано асбестом, бетонный двор огорожен металлической сеткой. Путь от трущобы, где я вырос, до собственного дома в колониальном стиле в Бельмонте, на мой взгляд, был вполне достойным.
В то же время дом в престижном городке Уэллсли под Бостоном, где выросла Кейт, был больше, чем все здание университетского общежития Гарварда, в котором она потом училась. Однажды мы проезжали мимо этого дома. Это был огромный каменный особняк с высокой кованой решеткой и бесконечными земельными угодьями. Даже после того, как ее пьяница-отец вляпался в провальную инвестиционную авантюру и им пришлось продать сначала дачу на модном курорте в Остервилле на мысе Кейп-Код, а затем и родовой дом в Уэллсли, дом, который они купили на остатки средств, был почти вдвое больше нашего теперешнего.
Кейт помолчала, потом надула губы:
– Джейсон, ты же не хочешь закончить, как Кэл Тейлор, верно?
– Это удар ниже пояса.
Кэл Тейлор был в Entronics вечным менеджером по продажам. Ему было уже около шестидесяти, а пришел он, когда компания только начинала продавать транзисторные радиоприемники и второсортные цветные телевизоры. В те далекие времена нашими конкурентами были еще Emerson и Kenwood. Он был ходячим предостережением – я избегал встречаться с ним, потому что втайне полагал, что могу закончить так же, как он: седые волосы, пожелтевшие от никотина усы, непрерывное покашливание, запах виски изо рта и нескончаемый поток бородатых шуток – Кэл был моим вечным кошмаром. У него не было ни малейшего шанса продвинуться по карьерной лестнице, и единственная причина, по которой его до сих пор не выгнали из компании, заключалась в том, что за многие годы работы ему все-таки удалось завести кое-какие ненадежные связи внутри компании – это было последнее, что у него осталось. Жена от него ушла, и он одиноко проводил вечер за вечером перед телевизором с контейнером готовой, размороженной в микроволновке еды. И еще он почти каждый вечер пил в баре.
Лицо Кейт смягчилось, она наклонила голову:
– Дорогой, – вкрадчиво проворковала она, – ну посмотри на этот дом.
– А что с ним?
– Мы же не хотим, чтобы наши дети росли в таком доме. – Она запнулась, и в ее голосе проскользнула горечь: – Здесь нет места для детской комнаты, лужайки перед домом тоже почти нет…
– Я ненавижу стричь газоны. И потом, когда я рос, у меня вообще не было никакой лужайки.
Кейт замолчала и отвела глаза. Интересно, о чем она сейчас думала? Если мечтала вернуться во дворец, то точно вышла замуж не за того парня.
– Перестань, Джейсон, куда делось твое честолюбие? Когда мы встретились, ты весь излучал энергию, для тебя не было преград, помнишь?
– Я просто притворялся, чтобы ты согласилась выйти за меня замуж.
– Неправда, я знаю, что ты шутишь. В тебе есть огонек, и ты сам это прекрасно знаешь. Ты просто стал… – она почти произнесла «толстым и ленивым», но в последний момент сказала: – Слишком любить комфорт. Но это действительно твой шанс. Не упусти его.
Я продолжал думать про документальный фильм о свирепых людях. Наверное, когда Кейт выходила за меня замуж, она представляла себе, что я – один из солдат племени яномамо, который с ее помощью имеет все шансы стать вождем.
Но вслух я сказал:
– Я поговорю с Горди.
Кент Гордон был старшим вице-президентом и управлял всеми продажами в нашем подразделении компании.
– Отлично, – обрадовалась Кейт, – скажи ему, что ты требуешь, чтобы тебя пригласили на интервью на одну из освободившихся вакансий.
– Знаешь ли, «требовать» – это не совсем мой стиль.
– Ну так удиви его. Покажи, что ты способен отстоять свое. Ему понравится. Сожри ты или сожрут тебя. Покажи им, что ты – хищник.
