подушкой, чтобы она заглушила крик отчаяния. Меня переполняла гамма эмоций: обида, тоска, жалость к себе, и лишь где-то глубоко под ними теплилась надежда. Надежда на то, что все скоро встанет на свои места. Вот только как? И когда наступит это скоро?
Так, глядя в потолок, я и пролежала до самого вечера, пока домой не пришли родители. Мама заглянула ко мне и озадаченно остановилась.
— Привет, как в школе? Что за трагедия? — спросила она.
Никогда не могла скрыть от мамы ничего, с ней мы были почти как подружки. Поэтому, повернув к ней голову, вздохнула.
— Мам, все плохо. Нет, не плохо, а ужасно, — ответила с выражением вселенской скорби на лице.
Маму, конечно, было не пробить таким. Старший брат ее в свое время натренировал, и мне уже спуску не было.
— Ну, если все ужасно, то пошли на кухню. Поможешь мне с ужином и расскажешь заодно, — ответила она невозмутимо и махнула головой в сторону выхода.
Я снова тяжело вздохнула и поднялась с кровати. Понурив голову и опустив плечи, поплелась за мамой. Вообще я любила с ней готовить, это всегда поднимало мне настроение. На кухне обычно и проходили все наши разговоры.
— Паша, сходи в магазин, пожалуйста, пока мы готовить будем, — крикнула мама папе.
— Хорошо, что купить? — спросил он тут же.
Да, в нашей семье все всегда были позитивно настроены, и редко что могло выбить нас из колеи. Никто не ныл, не стонал об усталости, все друг другу помогали. И, несмотря на то, что на работе папа был начальником, дома он беспрекословно подчинялся маме.
— Думаю торт и коробку Рафаэлло большую, — ответила мама.
— Торт шоколадный? — уточнил он, заглянув на кухню.
— Да из кондитерской за углом, — ответила мама, улыбнувшись ему.
В моей душе уже только от этих слов становилось теплее. Родители знали меня, как облупленную. И то, что я безумно любила шоколадный торт и именно эти конфеты. Я даже улыбнулась.
— Ну, рассказывай, что произошло? — спросила мама, как только папа вышел из квартиры. — Пока мне самой не понадобились реаниматоры настроения.
— Мам, ты не представляешь, что случилось, — я подняла на нее самый печальный в мире взгляд.
— Есть пара догадок, — пожав печами, ответила мама и всучила мне в руки нож и овощи.
Она положила на стол передо мной разделочную доску и, взяв другой нож, села напротив.
— Я влюбилась! — выдала я.
Мне вообще всегда трудно было держать язык за зубами. А уж маме я привыкла выкладывать все.
— Ага. Понятно. Так это ж хорошо! К чему вся эта печаль? — ответила она в своем стиле.
— Мам, в Антона! — с чувством заявила я.
— Ого, неожиданно. — Наконец, маму удалось удивить.
— Сама в шоке, — тихо произнесла.
— Ну, пусть в Антона, хороший мальчик. Всегда мне нравился, — снова пожав плечами, сказала она. — Лично, я рада.
— Да, вот только это на самом деле проблема. Ведь мы лучшие друзья. И, если Антону признаюсь, а он скажет, что ему нравится другая, то просто потеряю лучшего друга, — ответила я, шмыгнув носом. — К тому же он в лагере с девочкой познакомился, и они продолжают общаться.
— Хм, тогда это проблема! Но, ты уверена, что он встречается с этой девочкой? — спросила мама. — Он сам тебе о ней рассказал?
— Нет, я отказалась идти с ребятами в кафе, и пошла домой. Мне Ника потом позвонила и рассказала, — ответила маме.
— Я бы посоветовала тебе самой с ним поговорить. Вдруг Вероника что-то неправильно поняла? — подсказала она.
Мне с каждым словом становилось легче, и хотя сердце все так же сжималось от любви к другу, все же боль понемногу отступала.
— Позвони ему и пригласи на чай, он ведь раньше постоянно у нас торчал. Чего тянуть время, тем более торт сейчас папа принесет, — предложила мама. — Как раз все выяснишь про девушку, а что делать дальше, сама решай. В любом случае не вижу поводов для уныния. Влюбленность — это прекрасное чувство.
В этот момент она даже мечтательно вздохнула. Да уж, легко ей рассуждать. Тут можно сказать мир рушится. А она восхищается.
Бросив нож на столе, убежала в комнату. Схватила в руки телефон и быстро набрала до боли знакомый номер. Гудок, еще один, и еще…
— Алло, — послышалось в трубке, а у меня от звука его голоса, мурашки по коже побежали. — Ты как?
— Уже лучше, голова не болит. А ты что сейчас делаешь? — спросила, скрестив пальцы.
— Ничего особо. У тебя есть предложения? — поинтересовался.
— Ага. Приходи к нам на чай. Папа за тортом пошел, — сказала и затаила дыхание, ожидая ответа.
— Торт? А что за повод? — спросил он.
— Без повода, мама захотела, — ответила ему. — Так ты придешь?
— Конечно, я уже вышел. — ответил он.
— Ладно, тогда жду.
Я положила трубку и рванула обратно на кухню. Сердце быстро стучало в груди от волнения, и я просто обязана была себя чем-то занять. Иначе свихнусь. Мама лишь посмеивалась, качая головой, когда наблюдала за моими метаниями от стола к плите и холодильнику.
Глава 4
Антон
Уже давно понял, что зависим от нее. И, когда Вики нет рядом, я тухну. Буквально как спичка. А сегодня, хоть я ее и увидел и обнял, но мне этого было мало. Я просто не чувствовал ее света, она будто отвернулась от меня.
А сейчас позвонила. Я только вышел из душа и одевался. Не успел завершить разговор, как уже выскочил из квартиры. Если бы она только знала, как я любил посиделки в ее комнате. Там я чувствовал ее почти своей. Хотя и понимал, что это всего лишь иллюзия.
Не прошло и двадцати минут, как я стоял у ее двери, нажимая на звонок. Я тяжело дышал, отсчитывая секунды до ее появления. И на двадцатой дверь распахнулся, а передо мной появился мой ангел, самая красивая девушка на земле.
Она стояла передо мной в коротком топике и таких же коротких шортиках. На ногах ее красовались тапочки со смешными зайчиками.
— Привет, — просиял я.
— Ого, ты быстро. Заходи, — она
