Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
области еды и современного искусства под названием «Активные культуры».
Теперь я смогла разобрать имя на бейджике девушки: «Стефани Пирс, современная живопись».
– Когда я прошлым летом был в Марфе… – начал другой участник группы. Но фраза замерла на его устах, потому что Стефани Пирс повернулась к входу, где Патрик увлеченно беседовал с девушкой, чьи волосы были настолько светлыми, что этот оттенок мог быть только натуральным. Девушка посмотрела прямо на меня через всю комнату, затем убрала прядь волос за ухо и что-то негромко сказала Патрику. Что бы он ни ответил, это заставило ее рассмеяться, и глядя, как вздрагивает от смеха ее тело – изящное, худощавое, с намеком на мягкость, – я особенно остро осознавала контраст с моей собственной внешностью.
Будучи юной, я представляла, какой красавицей стану. Думаю, все женщины так делают. Но грудь у меня так и не выросла, а нос слишком выделялся среди прочих черт лица. Мои темные кудри можно было назвать скорее непокорными, чем романтичными, а веснушки, неравномерно разбросанные по лицу и рукам, под летним солнцем восточного Вашингтона делались густо-коричневыми. Единственное, что было во мне красивого, – это большие, широко расставленные глаза, но их было недостаточно, чтобы компенсировать всю остальную мою невзрачность.
– Это Рейчел Мондрей? – спросила девушка рядом со мной. Стефани Пирс и еще несколько человек из группы закивали.
– Я познакомилась с ней во время встречи перспективных студентов в Йеле, – сказала Стефани. – Она только что окончила университет, но уже почти год работает в Клойстерсе. Она была принята на работу после того, как провела прошлое лето в Италии, в коллекции Каррозза.
– Правда? – спросил кто-то еще из круга.
Коллекция Каррозза была частным архивом и музеем недалеко от озера Комо, и туда можно было попасть только по приглашению. Ходили слухи, что там содержатся некоторые редчайшие экземпляры рукописей эпохи Возрождения.
– Судя по всему, после окончания университета ей предложили работу в штате галереи Каррозза, но она отказалась от этого предложения. – Стефани Пирс посмотрела на меня и добавила: – Ради Гарварда.
Пока Стефани говорила, я наблюдала за Рейчел, идущей через комнату. В Уитман-колледже, конечно, были богатые девушки. Девушки, у родителей которых были частные самолеты и летние дома в Солнечной долине[11]. Но я никогда не была знакома с этими девушками вживую, только знала о них – слухи о невероятной жизни, которую я даже не смела себе представить. Рейчел не нужно было приглашение для того, чтобы присоединиться к нашему кругу, она возникла в нем естественным образом.
– Я не видела тебя с весны, Стеф, – произнесла Рейчел, обводя всех взглядом. – Что ты решила?
– В итоге я выбрала Йель.
– Тебе понравится, – сказала Рейчел с такой теплотой, что ее слова показались искренними.
– Я иду в университет Колумбии, – прошептала девушка рядом со мной.
Я не могла не завидовать окружающим меня людям: их будущее – по крайней мере, на ближайшие несколько лет – было обеспечено, они попадали в ведущие образовательные заведения. На мгновение я забеспокоилась, что кто-нибудь может спросить меня о моих планах на следующий год, но было ясно, что это никого не волнует. Я была рада этому и одновременно стыдилась этого.
– Энн, – обратилась ко мне Рейчел, прочитав имя на моем бейджике. – Патрик сказал мне, что этим летом мы будем работать вместе.
Она прошла через весь круг, чтобы обнять меня. Обнять не вяло, для приличия, а крепко и решительно. Это позволило мне ощутить мягкость ее тела, запах лимона с нотками бергамота и черного чая, исходящий от нее. Ее кожа была прохладной на ощупь, и я снова осознала, насколько заметны потные пятна на моем теле, насколько шершавая на мне одежда. Когда я попыталась отстраниться, Рейчел прижалась ко мне еще на несколько секунд – достаточно надолго, чтобы я испугалась, что она ощутит тревожный жар, исходящий от моего тела.
Все стоящие в кругу оценивали этот жест знакомства, как оценивают работу скаковой лошади под управлением нового жокея.
– Мы будем работать там только вдвоем, – сказала она, наконец отстранившись. – Больше никто и никогда не приходит в Клойстерс. Но это хорошее место для одиночества.
– Я думала, ты специализируешься по Возрождению, разве нет? – спросила Стефани, ища подтверждения на моем бейджике.
– Да, но это как раз то, что нам нужно, – отозвалась Рейчел. – Так что Патрик позаботился о том, чтобы мы забрали Энн. Украли ее у вас из Метрополитен.
Я была признательна за то, что мне не пришлось объяснять свою ситуацию более подробно.
– Ну, тогда пойдем, – сказала Рейчел, протянув руку и ущипнув меня за плечо. – Нам пора идти.
Я прижала руку к уязвленному месту, и, несмотря на жар и боль, пробежавшую вдоль ключицы, с удивлением обнаружила, что мне нравится все это – внимание, щипок и тот факт, что я не буду находиться здесь, со Стефани Пирс. И всё благодаря тому, что я решила посидеть в кабинете Мишель чуть дольше – достаточно долго, чтобы Патрик прошел мимо и постучал в стеклянную дверь.
Глава 3
Вряд ли я когда-нибудь забуду, как прибыла в тот июньский день в Клойстерс. Позади нас осталась суета Музейной мили – той части Пятой авеню, где были расположены музеи Фрик, Метрополитен и Гуггенхайм; она была забита экскурсионными группами и ожидающими такси, детьми из лагерей отдыха и ранними посетителями, которые восхищенно рассматривали мраморные фасады. Впереди нас зеленели деревья и лужайки парка Форт-Трайон на северной окраине города. Когда музей только-только появился в поле зрения, я наклонилась в сторону противоположного окна машины, едва не падая на колени Рейчел, чтобы получше рассмотреть его; мне и в голову не приходило изображать безразличие. Мы как будто выехали за пределы города, свернув на необозначенный съезд и оказавшись под колышущейся сенью резных кленовых листьев. Дорога к Клойстерсу, извиваясь, вела вверх по пологому холму, и нашим взорам в просветах между стволами деревьев открылась серая каменная стена, заросшая мхом и плющом. Над кронами возвышалась квадратная колокольня с узкими романскими окнами. Я никогда не была в Европе, но представляла, что тамошние древние здания выглядят примерно так: мрачные, каменные, в готическом стиле. Созданные, дабы напоминать, как недолговечно человеческое тело и как прочен камень.
Я знала, что Клойстерс, как и многие другие учреждения, был создан Джоном Д. Рокфеллером-младшим. Сын нефтяного магната превратил шестьдесят шесть акров никому не нужной земли и небольшую коллекцию средневекового искусства в полную копию средневекового монастыря. Остатки полуразрушенных аббатств и приорств двенадцатого века были привезены сюда в 1930-е годы
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
