Я растерялся, — Илья ухмыляется и отводит взгляд, — первый раз в жизни. Мне стало так страшно, что тебя потеряю, Света. Так страшно.
Его слова как острые иглы. Он загоняет мне их в сердце. Одну за одной. Каждым звуком, каждой буквой.
У меня сил нет на ногах держаться, колени подкашиваются. Медленно сползаю к полу. Илья со мной. Встаёт на колени. Вытирает мои слезы.
— Ночью я… Не знаю, что на меня нашло. Вел себя с тобой как… Я просто очень боюсь тебя потерять и сделаю все что угодно, чтобы ты осталась. Я без тебя не выживу. Я не знаю, как это, Света, жить без тебя.
Всхлипываю. Слезы душат. За что он так со мной? Почему?
Зачем все это говорит? Больно ему? А мне? Мне не больно?
— Я был на кураже. Мне казалось, что я должен сказать хоть что-то…
— Ты предложил мне воспитывать чужого ребенка, Илья. Ребенка какой-то непонятной девки, с которой ты провел ночь. Ты болен, — заглядываю ему в глаза.
— Света, дай мне шанс. Давай забудем, давай попробуем, я клянусь тебе…
Пробирает на смех. Я и смеюсь. Хохочу на всю квартиру.
Клянется он. Снова.
— Я хочу уйти. Видеть тебя не могу. Слышать не хочу.
— Хорошо, — вновь обхватывает мои щеки ладонями.
Противно. Каждое его прикосновение как ожог от кислоты. Яд уже проникает под кожу и медленно распространяется по крови.
— Хорошо. Я отвезу тебя. Куда?
— Я справлюсь сама. Больше мне ничего от тебя не надо.
— Хорошо. Тебе нужно подумать, остыть. Я понимаю, что тебе нужно время, родная.
Отлепляю от себя его руки и поднимаюсь. Выпрямляю спину, а на плечи потолок давит. Квартира с присутствием Ильи будто меньше стала.
Вытаскиваю из сумки ключи и кладу их на полку. Антипов наблюдает за всем этим молча. Больше не останавливает. Не уговаривает.
Правильно. Так мне легче.
Надеваю кожаный пиджак и обхватываю пальцами ручку чемодана.
За дверь выхожу не оглядываясь. Делаю шаг в новую жизнь, только вот в спину все равно летят слова из прошлого:
— Это не конец, Свет.
Прикрываю глаза и вызываю лифт.
Это конец. Я все решила.
На улице снова чувствую слабость. До машины метров пять, но расстояние кажется непреодолимым. Опираюсь на ручки чемодана. Дышу.
Сейчас. Нужно перевести дух. Смотрю на свои пальцы, а они дрожат. Только теперь понимаю, что меня всю колотит.
Раньше, когда мне было плохо, я всегда знала, что Илья поддержит. Что он найдет выход из любой ситуации, что он просто будет рядом. Обнимать, согревать своим телом и дарить уверенность в завтрашнем дне.
После аварии он был моим солнцем. Сутками со мной сидел. Даже отпуск взял, чтобы я не торчала дома одна и не мучала себя мыслями о том, что со мной произошло.
Раньше, когда мне было плохо, первым, кому я звонила, был муж. Муж, который был готов горы ради нас свернуть.
А теперь я знаю, что, пока я делала показ в Питере, он в это время зажигал в отеле с какой-то девицей и до ужаса боюсь подумать, сколько ночей он с ней провел, когда улетал в «командировки».
Он ее обеспечивает. Между ними теперь даже больше общего, чем было между нами. Их связывает ребенок. Всегда будет связывать. Они станут родителями. Илья станет отцом, которым быть не хотел, по крайне мере, всегда меня в этом убеждал.
Как больно то. Как я это переживу? А что если увижу их счастливых, втроем? Где-нибудь случайно столкнусь. Я же с ума сойду. Сразу.
Может, плюнуть на все и вернуться? Вдруг это и правда была ошибка? Случайность…
Он же говорил искренне. Я это по глазам видела.
Боже, что я несу? Куда возвращаться? Куда?
Тру лицо и, собрав волю в кулак, собираюсь до своего «Ренджа». С трудом укладываю чемодан в багажник, потому что сил его поднять практически нет.
Сажусь за руль и откидываюсь на подголовник. Крыша у меня панорамная, поэтому я прекрасно вижу силуэт Ильи. Он стоит на балконе. Судя по горящей оранжевой точке — курит. А бросал же.
Нужно ехать.
Гостиницу выбираю в центре. Снимаю номер сразу на неделю. Надеюсь, за это время найду себе квартиру.
Несмотря на то, что деньги у нас есть, имущества как такового немного. Квартира, дача, на которой живет моя мать, машины. Свою я купила за свои личные деньги. Остальное, конечно, Илья.
Со стороны он самый обычный, никогда не выделяется. Частная практика. Три помощника в штате и офис в центре. Вроде чуть лучше других, чуть успешнее. Да, его весь город знает, у него много громких дел и не только здесь, но он этим никогда не кичился.
Скромный, но при этом хваткий. Семейный. А у самого бешеные связи и миллионы на счетах. Несколько бизнесов, оформленных на родственников, сеть автомоек, отель за городом в зоне заповедника, куча продовольственных точек по области.
Все это свалилось на него четыре года назад, после того как в городе появился Снегур. Местный царек, перебравшийся поближе к Волге из Москвы, ему половина города принадлежит, а вторая в рот заглядывает. Я его ни разу не видела, но Илья - его личный юрист, на очень хорошем счету. Поэтому, конечно, первоначальный капитал на бренд мне дал именно муж. На не особо большую зарплату, что у меня была в ателье, я бы на тот момент ничего не потянула.
В свои дела Илья меня особо не посвящал. Да я и сама не спрашивала. Сначала была одержима тем, что не могу смириться со своим диагнозом и хочу завести ребенка. Потом всю душу вкладывала в собственное дело.
Дома мы оба предпочитали отдыхать. И лишний раз не говорить о работе.
Теперь думаю, что зря…
Если он решит со мной воевать, размажет одним щелчком пальцев.
Завожу мотор и медленно выезжаю с территории ЖК.
В отель заселяюсь еле живой. Этот день вымотал меня по максимуму.
Принимаю душ и забираюсь под одеяло. Плачу. Вою в подушку, поджимая колени к груди. Такая огромная рана на сердце, оно кровоточит. Я опустошена, раздавлена его предательством. Я не знаю, как взять себя в руки. Слезы душат.
Закрываю глаза с мыслью, что завтра будет новый день. Завтра обязательно все будет хорошо. Я уверена.
Только вот, когда наступает утро, никакой радости я не чувствую. Сплошное уныние.
Серо и пресно.
Завтрак не лезет. Отражение в зеркале не радует.
На
