мысли о дедушке на душе у Алиона всегда становилось теплее, дед был его лучшим другом. Именно на него когда-то легли тяготы ухода и о малыше, почти человеке, и его отце, тогда абсолютно больном и безумном… Но Алерон не видел в этом горя или заботы. Как «истинный» рыжий, он радовался: это же чудо — и сын, и внук живы, а тяготы — это необходимая часть счастья!
Так и сейчас, пока Алион досадовал на себя из-за неудачи на охоте, у рыжих эльдаров все уже было отлично! Юноша невольно позавидовал легкости бытия, присущей огненной ветви. Лим и Лила позабыли об упущенном олене и вовсю обсуждали планы на вечер. Домочадцы готовились к празднику — Весеннему пробуждению Озера.
Шумный гомон обеда сменился отдыхом перед торжеством. Лила музицировала у себя в комнате. Она умела неплохо петь и сегодня хотела показать талант на публике. Ее мать готовила для всех праздничную одежду. Младшие дети с криками носились по дому, играя в салки или жмурки. Лим ушел к крыланам, надо было почистить и украсить их к празднику.
Алион честно собирался присоединиться к другу, но почувствовал усталость, он на минуту присел на кровать и вперил взгляд в окно, очень боясь уснуть. Увы, ему, как молодому эльдару, тем более с примесью человеческой крови, крови Младших, сон был необходим.
Юноше часто бывало жаль тратить время на ерунду, вроде сна или отдыха, и он думал: «вот бы уметь, как отец… Лорд Алеон никогда не спит! Даже дедушка иногда спит, говорят, спит даже Владыка, а Лорд Алеон никогда».
Алион нечаянно смежил веки… И снова увидел себя летящим за легконогой ланью среди ветвей вечнозеленого леса. И снова показалось, что он падает. Только теперь он падал в сон.
И снова… взгляд темных, глубоких глаз. Взгляд-воспоминание.
Алион резко очнулся. Темнело. Юноша понял, что уснул. И снилась она. Алион потер виски, досадливо морщась мыслям: «Она…Опять Она!».
Отец не терпел даже мысли о ней. Однако, когда в Мире Младших умер конунг, ее конунг, Лорд Алеон не находил себе места. Он рычал и метался, как раненый зверь, но не покидал дома Эола и Аэлы, словно бы ожидая, готовясь к рывку, но не решаясь его сделать. Трудно представить, чтобы герой боев Разлома, молодой генерал Владыки Элладиэля Светлого, Лорд-Протектор Аэр’Дуна не мог на что-то решиться. Но Алион готов был поклясться, что так оно и было…
А потом вдруг ушел — Владыка велел вернуться к Бельму. Алион никак не мог забыть взгляда отца: как будто его отрывали от постели умирающего, не давая проститься. Но клятва есть клятва, а Слово эльдара нерушимо. Отец поклялся служить Владыке Элладиэлю всю Вечность, исполняя любую Волю монарха. Отчего-то Алион ненавидел в тот день и отца … и, к своему стыду, Светлого Владыку Элладиэля. Неужели нельзя было отказать?! Или хотя бы повременить? Алион, как, по всей вероятности, и его отец, тоже чувствовал страх Младшей. Хотел помочь, но не смел, не знал, как…Как помочь тому, кто добровольно согласился прыгнуть в Ад?
— Ты все еще дрыхнешь!? Давай, вставай! Все уже улетели! — Вернувшийся Лим по-дружески толкнул Алиона в бок.
— Что, без нас? — Не поверил Алион. — Чего ты меня не разбудил?!
Лим усмехнулся, все в доме знали слабость Алиона к сновИдению.
— Ха, да ты дрых без задних ног! Короче, не парься, о нас вообще забыли. Все были заняты Лилой. Она так дергалась: "ой, да ай!" Вроде, нормальная девчонка, а как дело доходит до пения…все! Как подменили! Все девчонки — дурные!
— Ну…Лила уж точно меньше других… — заметил Алион, потирая глаза и разгоняя так остатки дремы. Лила была их товарищем во всех шалостях и играх еще с раннего детства, детства Алиона — Лила и Лим были подростками уже много лет…
Когда Алион и Лим добрались до места, праздник был в самом разгаре. Вокруг огромного озера собралось такое количество огненных эльдаров, что от ярко-рыжих голов сумрак вечера расступался, как и от залихватского веселья. Лес звенел и гудел, словно улей диких пчел.
Алион отплясывал кадриль, когда чужое «воспоминание» поразило уже не во сне, а наяву. Сбившись, он едва не кубарем полетел с деревянного настила под шумный хохот огневок — все решили, что мальчишка перебрал хмеля.
Юный эльдар очнулся в траве. Пытаясь отдышаться, юноша смотрел в прозрачное, вечернее небо, где летали стрижи.
Воспоминание было таким отчетливым… явным. Он «увидел» поляну, полную крылатых фей, а сейчас, несмотря на грохочущую музыку и шум, слышал только стрижей.
Юноша крепко зажал уши руками, силясь выкинуть непрошенный образ из головы. И тут с остервенением понял, так больше продолжаться не может! Он пойдет к ней прямо сейчас! В конце концов, он имеет на это право.
Алион ушел с праздника, рассчитывая, что его никто не хватится. Отец, как всегда, был на передовой, воюя с Бельмом. Дед странствовал по мирам.
Старыми Вратами давно не пользовались, потому там не было пограничного кордона, кому нужен стоящий на отшибе Мир Младших с погибшими камнями?! В такие миры сложно добираться даже Перворожденному, что говорить об обычных эльдарах… Для них эта задача почти непосильна. Но сам Алион неожиданно легко преодолел Грань, прошел единственной тропой междумирье и очутился в зимнем лесу.
Он зябко поежился: в Поднебесном уже давно весна, а здесь балом правила зима. Впрочем, чего ожидать от мира без камней?
Алион снял амулет, свою единственную память о матери, полагая, что дальше придется идти по маятнику. В расчетах юноша не ошибся, хоть и поплутал немного по зимнему лесу. К утру он вышел к людям.
Тяжелый запах ударил в нос. Эльдара передернуло. «Они и правда пахнут как звери!», — Алион брезгливо скривился. Где здесь искать ее? Алион подошел к темным деревянным теремам, едва сдерживая тошноту.
Юный лазутчик позволил дозорным схватить себя. Разумеется, степняки ни слова не поняли на новоэльдарийском, но несколько раз произнесенное имя княгини, а точнее образ, старательно вкладываемый в скудоумные и темные головы, произвели некоторое впечатление. Алиона оставили ждать. Вскоре к нему спустился юноша, почти мальчик.
Тяжелый прямой взгляд заставил Алиона ответить на вызов.
Юноши пристально смотрели друг на друга, явно стремясь обнаружить уязвимые стороны. Алион был значительно выше, длиннее, но уступал в кости. Соперник был невысоким и плотно сбитым. Впрочем, небольшой рост компенсировался хорошим сложением. Черты лица отличала правильность и определенная строгость, темные глаза смотрели из-под густых золотисто-русых бровей. Алион удивился — степняк, как и эльдары, имел длинные косы, и даже
