— А это кто у тебя? — кивнул Палес на окно, и юноша тут же скрылся.
— Где? — обернулся на уже опустевшее окно Ловэт.
— Там был юноша, худой и тощий… так не похожий на тебя в молодости.
— Тебе, наверное, показалось, — изобразил удивление хозяин поместья.
— Не играй со мной, — с угрозой предупредил всадник.
— Это мой средний сын, — вздохнул Ловэт. — Смышлёный парнишка, но очень хворый. Он не может держать меч и носить доспехи.
— Ничего, мы научим его делать и то, и другое, — Палес дал знак двум конникам.
Крепкие и мускулистые чинис, закованные в вычурные доспехи, спешились и прошли мимо Ловэта в дом. Один приблизился к хозяину так близко, что слегка оцарапал его плечо наплечником.
— Что ты делаешь? — возмутился тот. — Палес, ты не перед крестьянской халупой. Со мной так не поступают.
— Я оказываю тебе услугу, кузнец, — с самодовольной улыбкой ответил мятежный князь. — Малец вернётся настоящим воином.
В доме послышалась возня. Ловэт хотел было кинуться в дом, но взгляд Палеса, который слегка показал лезвие меча из ножен, остановил его. Два воина вытащили из дома худенького мальчика в возрасте тринадцати-четырнадцати лет. Как только они протащили его под сердитым взглядом отца дальше к лошадям, на крыльцо выбежала мать мальчика и жена Ловэта. У неё была разбита губа и растрёпаны волосы. Муж поймал её и прижал к себе, та вырывалась и била супруга, но он держал крепко. Среднего сына усадили на лошадь и накинули на него плащ.
— Умница, — не сводя с Ловэта взгляд, Палес спрятал меч в ножны. — Если не хочешь, чтоб твой сын сражался собственно выструганным копьём, ты догонишь нас с лучшим оружием и людьми что у тебя есть.
В ответ тот блеснул глазами в бессильной злобе.
— Я буду ждать тебя, — начал разворачивать коня Палес. Его отряд покинул поместье даже не оборачиваясь на хозяина, который так и стоял, обнимая на крыльце жену.
* * *
Машуд подсел к путешественникам. Периодически он ёрзал на стуле и бросал взгляды по сторонам.
— Многое изменилось, молодая госпожа, за эти полгода, — начал хозяин заведения.
Ашая отправила кусок мяса в рот и заела его фасолью, дав уже пустой вилкой знак трактирщику продолжать.
— Повелительница Серных гор, Асатесса, сильно оскорбила Палеса и других князей своими наказами, — рассказывал Машуд. — Она берёт теперь оброк не только с крестьян и торговцев, но обложила данью и поместья князей. К тому же она запретила князьям, без её дозволения, снимать с земли пахарей, кузнецов и шахтёров на войну. Она учредила приказы и теперь её люди смотрят везде, как ведут дела светлейшие князья. Некоторые смирились с таким положением дел. Но были и смутьяны. Так, некий князь Паратуз, поднял восстание. Он подговорил своего брата, что принесла его мать в чреве из дома Повелителя Белиала, выдвинуть претензии на трон. К ним присоединились и другие князья, которые были недовольны новой Повелительницей. Они собрались на Восточном Рокатуне. Оттуда восстание и покатилось на запад. Повелительница, когда услышала о предательстве, разделила земли предателей между их соседями и лишила всех мятежников титулов.
Ашая запила мясо вином.
— Поэтому на нас так смотрят? — задала вопрос она. — Вам не нравится, что у вас сменился князь?
Машуд как-то очень беспокойно задёргался на стуле и наклонился через стол, как будто в пустом зале их кто-нибудь мог услышать.
— Палес был плохим князем, — прошептал он. — Он ужасно обращался с нами. Порол на площади почём зря и детей, и женщин. Своим оброком обдирал нас как липку. Постоянно принимал участие во всех склоках между князьями, но при этом ни медяка не выделял семьям, чьих мужчин убили в этих стычках.
— Так что же на нас так косятся? И даже ты места себе не находишь, — Ашая отхлебнула ещё вина. — Если всё, как ты говоришь, то меня, как дочь вашего нового князя, должны встречать, как избавительницу.
— Извините, молодая госпожа, — мотнул головой Машуд. — Но на совет ушёл лишь князь Палес со своей основной армией. А вот его три сына и стража князя осталась здесь. Никто о них не позаботился. Князю Георжу нет до нас дела, он занят делами государственными. А между тем, банда во главе с сыновьями князя Палеса, терроризирует нас пуще, чем это делал отец, не жалеют никого и просто грабят нас именем своего опального папы, не признавая того, что теперь они не властелины этих земель.
— Это прискорбно слышать, — кивнула Ашая.
— Не жалейте нас, молодая госпожа, — за окном послышался цокот копыт, и Машуд встал. — Я должен был прогнать вас, как только увидел. Но у нас есть свои договорённости с сыновьями. Я подумал, что, если задержу вас и позволю им вас схватить, они не тронут мою таверну при следующем набеге, и не потребуют свой грабительский оброк. Если я буду платить и князю Георжу, и князю Палесу, мне будет нечего есть этой зимой.
— Выходи, маленькая шлюха!!! — закричал кто-то на улице.
Машуд начал пятиться назад, готовясь бежать.
— Не бойся, Машуд, — поднялась Ашая. — Не Ашае, Истребительнице Нежити, бояться бандитов. Ты правильно сделал, что не прогнал нас. Если у моего отца нет времени на бандитов, то его найду я.
* * *
Ловэт отстранил от себя жену, как только отряд князя Палеса скрылся за изгибом дороги.
— Почему ты не остановил их? — слезы текли по морщинкам вокруг её глаз и бежали дальше по щекам. Ловэт продолжал держать жену за плечи.
— Они пришли, чтобы взять то, что хотели, — супруг смотрел на слезу жены, которая катилась по её смуглой щеке, и его сердце сжималось от грусти. — Помешай я им, ты бы осталась вдовой. Можно, конечно, было бы броситься на меч. Но это выбор труса. Я был бы мертв, а это значит, что мне не пришлось бы больше ничего делать. Я бы сбежал. Но я пойду и верну сына, а Палес… Палес заплатит за своё вероломство. Но пусть он пока думает, что нашел во мне труса.
— Дорогой…
Ловэт отпустил предплечья жены.
— Я пойду наверх. Меня не беспокой. Скажи, чтобы обслуга собрала провизию мне в поход на подводу, туда же пусть положат и оружие из арсенала. Всю еду и всё оружие пусть не забирают. Вам надо продержаться до весны. С собой я возьму повара, он крепкий человек и садовника.
— Ты можешь взять ещё Банетту и Фиолу, — вставила жена. — Они же были твоими телохранительницами.
— Нет, — мотнул головой Ловэт. — Банетта и Фиола женщины. В этом сброде они могут вызвать ненужное возмущение. И, если затеется драка, мою настоящую личность и намерения могут раскрыть. Пусть они лучше останутся с вами. Защитят детей и тебя, если сюда нагрянут какие-нибудь бандиты.
— Послали же боги на нашу голову, — вздохнула жена.
— Крепись, — грустно улыбнулся Ловэт. — Настали такие времена. Нам всем надо крепиться.
