на глубокое чувственное, так сказать, на душевное. Это был величайший деликатес, как я уже упоминал о нём. Выращивание этого продукта было очень сложным и трудоёмким, но это того стоило. Ежи всех планет готовы были выкладывать кучу денег за плоды этого чудного растения. Листья голубого эрлинберга были пурпурного оттенка и имели вид большого листа лопуха, если смотреть глазами жителя планеты Земля. Плоды, чудное дело, росли под самими листьями, они крепились под ними небольшими плодоножками. Когда плод достигал зрелости, плодоножка принимала насыщенный фиолетовый оттенок. Вид зрелого голубого эрлинберга приводил в восторг любого зрителя. Плод был безупречно круглым и как будто светился нежным голубовато-перламутровым светом изнутри. И в этот вечер все вновь прибывшие угощались этим чудесным творением природы, вернее, его кусочками, а может, и просто кусочками кожуры, но они были настолько вкусными, что все без исключения были рады, что попали в Бригаду. Многие пробовали его впервые в жизни, кто-то наслаждался уже дважды, а то и трижды, но даже для Гига, сколько бы он ни ел эти наивкуснейшие плоды, а отец мог позволить себе баловать семью, это всегда было пиком блаженства.
Как оказалось, это было первым и последним наслаждением на протяжении всего времени нахождения в Бригаде. Ежей развели по своим местам, коммуникаторы автоматически произвели вечернюю поверку, и все улеглись по кроватям. Конечно же, не обошлось без долгих разговоров на ночь, но Гигу это не было интересно в меру своего возраста. Он отвернулся и уснул без задних лап.
Каждый, кто служил в армии, будь она на Земле или в глубоком космосе, или был в специализированных лагерях, скажет, что самое гадкое по утрам – слышать команду «подъём». Гиг присоединился бы к мнению данных личностей, если бы знал, что такое лагеря или армия. Слышать, слышал, краем уха, но на собственных иглах прочувствовать никак не мог. Армия расы ежей официально была только у Матери. На орбитах колоний несли дежурство боевые спутники. Раса ежей была миролюбивая, и лишний раз нарушать гармонию жителей планет, присутствием военных, правители не хотели. Что касается воспитательных лагерей, то они встречались только на планете Отца, оздоровительно-воспитательные только на Крактусе, и там порядок поддерживали подразделения внутренней безопасности, по примеру той же Бригады. Войска несли службу под большим секретом и никогда не высаживались на поверхности колониальных планет, из-за ненадобности. Так вот, сигнал, который оповещал об окончании ночного времени, времени такого спокойного и сладкого, времени, в котором Гиг мог находиться долгими часами и ему это никогда не надоедало, походил на смесь гудка теплохода, смешанного с сигналом грузовика, и всё это вперемешку с рёвом дикого кларыга. Для человеческого уха это звучало бы очень неприятно, но для Гига, да и всех ежей, это было нормально, только очень громко, особенно когда ёж сладко спит. И такой сигнал звучал каждое утро, заставляя всех буквально выскакивать из кроватей.
Тимбар материализовался из воздуха, и практически сразу погнали всех на утреннюю зарядку, затем, не дав очнуться, отправил на завтрак, а потом на учёбу. Так начались будни. Их учили. Учили много. Учили безопасности, обращению с тяжёлой техникой и материальному обеспечению процесса. Как уже было сказано, вся команда Гига была назначена на одну из многих площадок ежеботов. Работа была ответственная и требовала от всех огромного внимания и знания технологических регламентов, знания устройства техники и графика замены энергоблоков.
***
Спустя неделю вставать стало легче, зарядка уже проходила не так тяжело, учитывая то, что Гиг был неплохим спортсменом, а учёба с каждым занятием становилась всё более понятной, да и закончилась она довольно скоро. Что удивляло ежа, так это то, что ему очень понравилось изучать ежеботов. Он никогда не испытывал влечения к учёбе, но ежеботы покорили его до кончиков иголок. Он с замиранием дыхания слушал об устройстве роботов, об их управлении. Очень помогал Златан, он оказался одним из ежей, который принимал участие в создании ежеботов. Он разбирался во всём, что касалось их, помогая специалистам, которые нередко «плавали» по устройству при ремонте. Его авторитет в знании ежеботов был недосягаемым. На вопрос Аквара, зачем он пришёл в Бригаду, Златан ответил:
– Я знаю их на бумаге и немного на полигоне, а вот в реальных условиях прощупать – это другое дело.
В первый тренировочный день на роботах Златан оказался в первых рядах. Сев в кабину управления ежебота, он освоился мгновенно. Запустив энергетические установки, инженер плавно пустил машину по площадке. Все его движения были идеальными, что нельзя было сказать про первые движения ежеботов под управлением остальных. Наш же герой залез в кабину, не ударившись об проём, и даже не забыв пристегнуть себя ремнями безопасности. Осмотревшись, он вспомнил занятия и голограммы, определил шар управления, пробирную панель, нашёл кнопки запуска и остановки.
– Так, Гиг, молодец, многие забывают пристегнуться. Теперь дальше. Запускай ежебота. Смелее нажимай кнопку, – услышал Гиг в наушниках голос инструктора.
Гиг неуверенным движением ткнул пальцем в кнопку, но лапы вспотели и палец скользнул в сторону, двигатели не запустились.
– Сильнее говорю, что ты её ласкаешь!
Гиг ткнул уже сильнее, и рёв двигателей на мгновение заглушил все звуки вокруг, даже голос инструктора в наушниках.
– Молодец, – расслышал Гиг, – теперь шар управления. Клади на него лапу. Управление, как уже тысячу раз говорили, лёгкое. Правая лапа руководит направлением, левая действиями. Нижние лапы – это твои скорость и торможение. Правую на шар, левую на рукоять манипулятора.
Шар управления был очень приятным на ощупь, имел красный цвет и был теплым, отчего правая лапа Гига сразу расслабилась и высохла. Стрелки, нанесённые на шар, приятно мигали жёлтым светом. Шар был сложным механизмом управления, но в то же время очень простым в использовании. Гиг осторожно наклонил сферу шара, и корпус ежебота тут же среагировал, повернувшись в сторону наклона сферы, но ёж услышал инструктора:
– Эй-эй, парень! Осторожней, ещё не убрали посадочный трап.
Сначала робот подчинялся дёргано и резко, но когда Гиг начал двигать шар «прислушиваясь» к каждому своему движению, неторопливо и с замиранием сердца, то и робот откликался, поворачивая корпус то в одну, то в другую сторону, более плавно. В наушниках было слышно, что инструктор давал ему указания, но Гиг не разбирал слова. Его так увлекло действо, что он не заметил, как направил робота по площадке. Ежебот ровно, но очень точно реагировал на все повороты и манипуляции бока управления.
– Гиг, – услышал он наконец своё имя в наушниках, – всё, заканчивай, машину на старт-линию. На первый раз ты показал себя
