Гарбер долго молчал. Наконец сказал:
– Проклятье! Он был женат.
– Да, я видел обручальное кольцо. А еще кольцо из Уэст-Пойнта.
– Выпуск пятьдесят второго года, – сообщил мне Гарбер. – Я проверил.
Телефон снова замолчал.
– Проклятье! – повторил Гарбер. – И почему только умные люди совершают такие глупости?
Я ничего ему не ответил, потому что не знал.
– Нам нужно действовать осторожно, – проговорил Гарбер.
– Не волнуйтесь, – сказал я. – Операция прикрытия уже началась. Местные ребята разрешили мне отправить его в госпиталь Уолтера Рида.
– Хорошо, – сказал он. – Это хорошо. – Затем помолчал немного. – Давай с самого начала.
– У него нашивки Двенадцатого корпуса, – начал докладывать я. – Значит, он служит в Германии. Вчера прилетел в аэропорт Даллеса. Наверное, из Франкфурта. Скорее всего, на гражданском самолете, потому что он был в форме класса «А», видимо, рассчитывал на скидки. Если бы он летел на военном самолете, то надел бы обычную форму. Он взял напрокат дешевую машину, проехал двести девяносто восемь миль, снял в дешевом мотеле номер за пятнадцать долларов и подцепил шлюху за двадцать.
– Я знаю про полет, – сказал Гарбер. – Я связался с Двенадцатым корпусом и поговорил с его людьми. Сказал им, что он умер.
– Когда?
– После того как переговорил с диспетчером.
– Вы им сообщили, как и где он умер?
– Я сказал только, что, скорее всего, это сердечный приступ. Никаких подробностей, ничего определенного про место. Похоже, я принял правильное решение.
– А что насчет полета? – спросил я.
– «Американ эрлайнз», вчера, из Франкфурта в аэропорт Даллеса, прибыл в час дня. Сегодня в девять часов он должен был вылететь из аэропорта Нэшнл в международный аэропорт Лос-Анджелеса. Направлялся на конференцию бронетанковых войск в Форт-Ирвине. Крамер был командующим этих войск в Европе. Важная шишка. Мог через пару лет претендовать на пост заместителя начальника штаба. Как раз их очередь. Сейчас заместителем начальника штаба является кто-то из пехоты. Они придерживаются принципа ротации. Так что у него были шансы. Но теперь это ему уже не грозит.
– Видимо, да, – сказал я. – Он ведь умер и все такое.
Гарбер ничего не сказал.
– Сколько времени он собирался здесь провести? – спросил я.
– Должен был вернуться в Германию через неделю.
– А как его полное имя?
– Кеннет Роберт Крамер.
– Могу побиться об заклад, что вы знаете, когда и где он родился, – заметил я.
– И что?
– А еще знаете номер рейса, на котором он летел, и номер его места в самолете. Сколько правительство заплатило за билеты. Попросил ли он вегетарианский обед. И в какую комнату его собирались поселить в Ирвине.
– Ты к чему клонишь?
– К тому, что я ничего этого не знаю.
– Откуда тебе знать? – удивился Гарбер. – Пока я висел на телефоне, ты разгребал дерьмо в мотеле.
– Знаете что? – сказал я. – Всякий раз, когда я куда-то отправляюсь, у меня с собой целая куча бумажек: билеты, командировочные удостоверения, подтверждение брони, а если я лечу за границу, у меня еще есть паспорт. Когда же я собираюсь на конференцию, в моем портфеле лежат разные бумаги, которые могут мне пригодиться.
– О чем ты говоришь?
– В его номере в мотеле не было билетов, подтверждений брони, паспорта, подорожной. Короче говоря, всего того, что люди возят в портфелях.
Гарбер ничего не ответил.
– У него была дорожная сумка, – продолжал я. – Из зеленой парусины, с креплениями из коричневой кожи. Десять против одного, что был такой же портфель. Скорее всего, сумку и портфель выбрала его жена. Наверное, заказала по каталогу компании «Л. Л. Бин». На Рождество, лет десять назад.
– И портфеля там не оказалось?
– Возможно, он держал в нем свой бумажник, когда надевал форму класса «А». Учитывая, сколько у него было разных ленточек, пользоваться внутренним карманом было неудобно.
– И что?
– Думаю, девица видела, куда он положил бумажник после того, как расплатился с ней. Затем они занялись делом, он умер, а она решила, что может этим воспользоваться и немножко подзаработать. Думаю, она украла портфель.
Гарбер немного помолчал, прежде чем спросить:
– С этим возникнут проблемы?
– Все зависит от того, что еще лежало в том портфеле.
Глава 02
Я положил трубку и увидел записку от моего сержанта: «Звонил ваш брат. Сообщения не оставил». Я сложил ее пополам и бросил в корзину для мусора. Затем отправился к себе и поспал три часа. Встал за пятнадцать минут до рассвета и был около мотеля, когда начало светать. Утро не изменило окружающий пейзаж к лучшему. Он являл собой печальное зрелище. На многие мили никого вокруг. Тихо. Никакого движения. В первый день нового года рассвет всюду такой: полнейшее затишье и пустота. На шоссе – ни одной машины.
Забегаловка на стоянке грузовиков была открыта, но посетителей там не оказалось. В конторе мотеля тоже никого. Я прошел к предпоследнему номеру, где совсем недавно лежало тело Крамера. Дверь была заперта. Я прислонился к ней спиной и представил себе, что я шлюха, чей клиент только что умер. Я выбираюсь из-под его тела, быстро одеваюсь, хватаю портфель и бросаюсь бежать. Что я буду делать? Сам портфель меня не интересует. Мне нужен бумажник и, возможно, карточка «Американ экспресс». Поэтому, порывшись в нем, я беру то, что мне требуется, а от портфеля избавляюсь. Но как?
Лучше всего было бы оставить его в комнате. Но по какой-то причине я этого не делаю. Может быть, из-за паники. Или меня так потрясло и испугало случившееся, что я решаю сбежать оттуда как можно быстрее. В таком случае какие еще есть места? Я посмотрел в сторону бара. Наверное, я собираюсь именно туда. Потому что там моя база. Но я не могу пойти в бар с портфелем в руках. Мои товарки это непременно заметят, ведь у меня и так с собой большая сумка. Проститутки всегда носят большие сумки. Им требуется много самых разных вещей: презервативы, массажные масла, может, пистолет или нож, возможно, машинка для считывания кредиток. Если девица одета так, будто она собирается на бал, а в руках у нее сумка, словно она едет в отпуск, значит, перед вами проститутка.
Я посмотрел налево. Может быть, я обхожу мотель сзади? Там вроде бы спокойно. Все окна выходят туда, но сейчас ночь, и окна наверняка занавешены. Я повернул налево, потом еще раз налево и оказался позади номеров, на прямоугольном участке, заросшем чахлыми растениями, – он шел вдоль всего здания полосой примерно в двадцать футов шириной. Я представил себе, что иду очень быстро, затем останавливаюсь в глубокой тени и ощупью роюсь в портфеле. Я нахожу то, что мне нужно, и швыряю портфель в темноту. Отбрасываю его футов на тридцать.