что надо делать.
И с этими словами капитан также бесстрашно снял с головы шлем и вдохнул воздух полной грудью.
– Ух, красота… – проговорил он, беззаботно потягиваясь, словно оказался не на базе каннибалов, а в Йеллоустонском национальном парке. – Энтони, как думаешь, нам ведь прямо по тропинке?
Первый помощник едва заметно качнул плечами и, как мне показалось, настороженно прищурился. Между ним и капитаном определенно возникло какое-то напряжение. Словно они играли в какую-то хитроумную, полную двойных, а то и тройных смыслов, словесную игру.
– В любом случае, на этот дым. Если, конечно, мы хотим как можно быстрее добраться до Юпитера.
Он пошел вперед, вздымая кружевную взвесь снежинок, медленно опадающих вниз – гравитация внутри базы поддерживалась, но была явно меньше земного стандарта. Мы двинулись следом. Где-то на середине подъема капитан переложил шлем в левую руку и как-то странно содрогнулся всем телом, будто от жуткого холода. И хотя он тут же обернулся ко мне и ободряюще подмигнул, я мысленно похвалил себя за то, что так и не разгерметизировал скафандр.
Впрочем, странная судорога капитана почти тут же вылетела у меня из головы – всего через несколько легких шагов, которые на орбитах, как и на Земле, посчитали бы скорее пружинистыми прыжками, мы с капитаном оказались на вершине склона, легко догнав отчего-то задержавшегося здесь Энтони, и вслед за ним потрясенно замерли на месте.
Шагах в двадцати от нас, на краю полянки, образованной двухметровыми сосенками, на зеленых лапах которых лежали пласты искрящегося снега, расположился древний камин. В нем горел огонь, да, да самый настоящий открытый огонь! Дым вырывался из каменной трубы, венчавшей этот раритет. Рядом с камином простиралась каменная площадка, на ней стояло роскошное кресло, напоминающее трон. С бокалом красного вина в руке на его высокую спинку вальяжно откинулся грузный человек в белой одежде. Ничего больше я заметить не успел, поскольку все мое внимание сосредоточилось на том, из-за кого мы все трое и остолбенели: на огромном тигре, у лежанки которого в центре поляны и заканчивалась аккуратно вытоптанная тропинка. Зверь с ленцой рассматривал нас, приподняв голову и едва заметно помахивая хвостом, затем рывком поднялся и оскалил пасть.
В наушниках раздалось тихое, но от этого ничуть не менее угрожающее рычание.
– Какой милый котенок, – негромко протянул капитан. – Интересно, он тоже людоед?
Тигр еще раз рыкнул и мягко перепрыгнул к камину. Только тогда человек в кресле, наконец, оторвался от задумчивого созерцания вина и встал к нам навстречу, потрепав тигра по холке. Это, конечно же, был Рио Таллертон, в белоснежной форме с золотым поясом и таким же золотым погоном на правом плече. Его губы расплылись в широкой улыбке, и он торопливо начал что-то говорить.
– Мистер Лэнни, вы можете снять шлем, господин Таллертон гарантирует вам полную безопасность, – раздался в наушниках голос Энтони.
Я с сомнением покосился на тигра, но журналистская любознательность все же одолела природную осторожность. Теплый, будто напоенный солнцем, воздух приятно защекотал ноздри сосновыми ароматами. Я глубоко вздохнул.
– Добро пожаловать в наш мир, мистер Лэнни! – воскликнул Таллертон. – Можете звать меня просто Рио. И не беспокойтесь, Гасым вас не тронет.
Думаю, ответная улыбка у меня получилась натянутой. Мало того, что мы оказались на тщательно скрывающейся от орбитального правительства базе неоканнибалов, так тут еще и хищная зверюга, наверняка с людоедскими наклонностями, да к тому же откликающаяся на имя самого сумасшедшего и безжалостного террориста прошлого века.
Снег рядом с циновкой, на которой возлежал тигр, дрогнул и из-под земли поднялась вместительная кабина.
– Прошу вас, господа, – взмахом руки пригласил нас в нее Таллертон. Мы оставили тигра возле камина, в котором все также расточительно трещал открытый огонь, и устремились куда-то вниз, в окружении зеркал и золотистых портьер. Таллертон беззаботно сыпал бородатыми шутками, я из вежливости улыбался, а Энтони и капитан напряженно застыли, прислонившись спинами к стене кабины. Спуск длился минут пять. Наконец, лифт дрогнул, плавно затормозил, и мы увидели самый обыкновенный коридор – точно такие же можно встретить и в Луне-Ноль, и в орбитальных и суборбитальных мегакомплексах.
Таллертон вышел первым, затем последовали мы с капитаном. Первый помощник почему-то замешкался и не успели мы и глазом моргнуть, как между ним и нами резко опустилась прозрачная створка.
– Эй, Рио, что за шутки? – возмутился я. Энтони тем временем спокойно сложил руки на груди. На лице его явно читалось мрачное неудовольствие.
– Мистер Лэнни, это всего лишь простая мера предосторожности, – развел руками Таллертон. – Вместе эти двое неизвестно что могут тут натворить. К тому же, мы ведь сразу предупредили, что первый помощник капитана будет не гостем как вы, а заложником.
– Все будет отлично, мистер Лэнни, – раздался в наушнике голос Энтони. – Только сделайте поскорее работу, которую они вам заказали, и мы тут же уберемся подальше от этих извращенцев…
Я в растерянности повернулся к капитану. Тот задумчиво пожевал губами.
– Энтони, ты уверен, что у тебя все хорошо?
– Да, капитан. Мы же знали, на что я иду. А весь этот драмтеатр, – он выразительно кивнул головой на перегородку из стеклостали, – это же из-за отсутствия вкуса…
– Господа, нам пора. Вам ведь еще нужно переодеться, – сладко протянул Таллертон и нажал на пряжку своего золотого пояса. Створки лифта сошлись – и он двинулся куда-то дальше вниз.
Таллертон провел нас в просторное помещение, где мы, наконец, смогли снять скафандры, принять освежающий душ и переодеться в свежую одежду. Каждому из нас на выбор была предложена дюжина самых различных костюмов. Я выбрал самый роскошный, темно-синий, с искрой, капитан же облачился в белый, похожий на его капитанскую форму, оставшуюся на борту лайнера. Затем, по просьбе Таллертона, мы позволили отсканировать свои отпечатки пальцев – для чего нужно было сунуть обе руки в специально проделанную в стене узкую щель крайне подозрительного вида. Легкое покалывание сканирующего устройства, на удивление, оказалось даже приятным, хотя капитану, похоже, процедура все равно не понравилась.
– Зачем это все? – пробурчал он с недовольным видом, держа руки, словно хирург перед операцией, и внимательно их разглядывая.
– Успокойтесь, мы просто внесли ваши данные во внутреннюю базу данных, чтобы вам не пришлось звать меня каждый раз, когда потребуется открыть какую-нибудь дверь в коридорах центральной сферы нашего мира.
С этими словами Таллертон нажал красную кнопку в стене гардеробной, и перед нами открылась высокая стрельчатая арка, дающая начало длинному коридору, конец которого, казалось, был залит солнечным светом. Мы прошли по нему, сопровождаемые гулким эхом собственных шагов, и оказались на террасе, под которой раскинулся
