без ведома родителей, одна, еще и вернулась с мужчиной? Пусть и не совсем живым, — оскорбилась девица. — Я — приличная девушка. Если такое узнают, меня точно никто замуж не возьмет!
Судя по выражению горящих негодованием глаз, Дарина уже хотела было ругаться, но вдруг тоскливо кивнула:
— Логично… С «приличной», конечно, ты погорячилась, но объяснить ТАКОЕ — сложно. А если бы еще и рассказала, что по моей указке пошла, то костер, на котором бы меня сейчас жгли, ярко освещал лес до рассвета, — прикрыла она лицо руками, а после обреченно вздохнула и посмотрела со вселенской тоской в небо. — Но что я могу сделать? Я — не ведьма! Я не способна воскресить умершего человека…
— Так это… Он же не... — начала было Василина, но тоже забыла про основную мысль и нахмурилась: — А что же за зелье ты мне дала?
— Не зелье это. А слабительное. Причем концентрированное, — проворчала Дарина и тяжело вздохнула. — Причем сильное, потому почти не соврала и мысли, как и организм, точно прочистит.
— О-о-ой, — протянула гостья и закусила пухлую губу.
— Что? — тут же насторожилась местная ведунья.
— Ну… в общем… ты же знаешь, что мой папа дружит со старостой? — протянула девица явно заходя издалека.
— И? — уже предвосхищая недоброе, кивнула Дарина, а хвост Велеса подозрительно часто завилял, почуяв новые открытия, интереснее предыдущих. Хотя я не совсем понимаю, как труп с кладбища, доставленный деревенской девицей ночью, можно переплюнуть.
Ну ладно, я уже сам настолько заинтересовался, что будь у меня сейчас мой родной хвост, я бы тоже им вильнул. Чуть-чуть.
— Сегодня Тихон приходил в гости к отцу, и я услышала, что тот жаловался, что мысли у него в последнее время путаются, а память подводит…
— Нет-нет-нет… — запричитала Дарина почти с мольбой.
— … Ну я ему в чай зелье и подлила, — закончила мысль Василина, смущенно заламывая руки и шаркая пухленькой ножкой по пожухшей траве.
— Сколько?
— Что «сколько»? — подняла гостья брови.
— Сколько зелья ты ему в чашку влила? — понизила Дарина голос.
— Так… я не в чашку.
— А куда? — совершенно несчастным голосом спросила ведь… ведунья, в смысле.
— В самовар. И это… на глазок лила. Батюшка тоже пил. Но я посчитала, что и ему неплохо бы… мысли прочистить…Кстати, я хотела попросить у тебя еще бутылечек, а то эта — закончилась... почти. Ну, то есть, совсем. Но раз слабительное, а не зелье, то не надо, — покладисто махнула "хрупкой" ладошкой Василина.
Воцарилась тишина. Прямо гнетущая, насыщенная и многообещающая. Лично я наслаждался. Прямо, впервые за многие дни. Пожалуй, приятнее был только момент, когда я сегодня лег на новую подушку и нормально укрылся одеялом по размеру. Но все же я смаковал выражение лица Дарины, в чьем выражении были отчаяние, паника, злость и безысходность. Гостья нервничала и негодовала, понимая, что ожидания не оправдались и жениха ей из бывших трупаков никто не организует. Даже Велес, пытающийся сдержать рвущийся смех и сейчас забавно хрюкающий, только умилял.
Но тишину нарушило то, чего все, точнее многие, точно не ожидали: «трупак» застонал и пошевелился, коснувшись рукой подола домашнего сарафана Дарины. И все пришло в действие: Дарина заорала, Велес выругался, но все вновь посчитали, что это был я. Я же пытался понять, как ведьма в секунду опять оказалась у меня на голове, словно увидела мышку, как в тот раз на берегу. Одна лишь Василина обрадовалась и с предвкушением потерла ладошки:
— О, не помер! — расплылась она в счастливой, но хищной улыбке, отчего я сам невольно посочувствовал мужику. Так как сейчас точно понял, что ему было бы за счастье оказаться разорванным гулями, чем Василина, которая его спасла и уже считала своим…
— Мужик, лучше бы тебе стать дохлым как можно скорее… — прокомментировал я, а после со вздохом попытался отцепить цепкие пальчики верещавшей ведуньи, которая, чтобы не свалиться с плеч, крепко держалась за мои волосы за неимением рогов.
Глава 4. Дарина
— Он же дохлый! Дохлый! До-о-охлый! — причитала я, чувствуя, как Володька, тихо матерясь, старается спустить меня на землю, чему я активно сопротивлялась. Ибо там оживший труп, а у меня на нежить стабильная и прогрессирующая аллергия и односторонняя нелюбовь. В смысле, я их не люблю в принципе, а они меня очень, пусть только в гастрономическом смысле. — Почему он не дохлый?! — потребовала я ответа у Василины, которая точно решила вогнать меня в гроб. Даже нежить для этого приперла. — Ты мне что, вурдалака притащила? — истерично взвизгнула я, когда замаскированный демон почти отцепил меня. Нет, с рогами все же на демоне сидеть значительно удобнее, так меньше вероятности с него упасть и вырвать значительную часть шевелюры. Потому что уже сейчас я не знаю, как объяснять «жертве» номер семь, откуда у меня в пальцах черный клок волос. Таким образом, стараясь оттеснить внимание на другое, я пыталась не свалиться с демона, в которого вцепилась ногтями и обвила руку ногами. При этом очень хотела незаметно стряхнуть с пальцев потерянную часть шевелюры рогатого, нежно надеясь, что клок пропал не с лицевой стороны демона, потому как бедняге ничего не останется, как согласиться на платок… ну, или побриться наголо.
Но я отвлеклась.
— Таки нет. Я его, значица, когда с кладбища волокла, он еще дышал, — пробасила красна девица. Нет, серьезно, красная, что было видно даже в тусклом свете луны. Перевела взгляд на тело… в смысле приволоченного мужчину (надеюсь, что не нежить, которого одинокая дивчина в потемках приняла за потенциального жениха), и была вынуждена признать, что из Василины при желании получилась бы неплохая ломовая лошадка, учитывая, что, как оказалось, бессознательный мужик был крупнее даже Володьки в нынешнем состоянии. То есть, почти соизмерим с демоном. А это значит…
— Это что… богатырь? — просипела я и осеклась от догадки. Меня буквально парализовало, чем воспользовался Володя и поставил меня на землю в той позе, в которой я и замерла в ожидании ответа. Короче, устойчивости мне точно не хватало, потому, тяжело вздохнув, мужчина был вынужден придерживать меня за плечи.
— Ага, — обрадовалась дивчина, пока я жалобно захныкала. — Сегодня вечером прибыл из городу, и тут же помчалси на разведку. Нам Тихон об
