в тот раз встретиться не удалось. По словам его матери:
— Саша целыми сутками на службе.
И шёпотом:
— Он теперь у нас чекист.
Изображаю радостное удивление:
— Вот, как? Вот, молодец — он у вас далеко пойдёт и высоко взлетит!
Если мне не изменяет «послезнание», на чекисткой работе в Нижнем Новгороде — куда его приняли по рекомендации Губкома ВКП(б), Александр из простого оперуполномоченного дослужился до начальника Оперативного отделения. Затем, уже в октябре следующего — 1925 года, он будет направлен в Московский военный круг сотрудником Особого отдела при «Дивизии особого назначения при Коллегии ОГПУ» — куда я намереваюсь заслать и Михаила Гешефтмана.
— Передавайте Александру от меня ОГРОМНЕЙШИЙ(!!!) привет, Вера Ивановна!
* * *
Встретился с Ефимом Анисимовым и Кондратом Конофальским плотно «окопавшимися» в Нижегородском Губкоме РКСМ. Выслушал их, похвалил за одно, поругал за другое, проинструктировав на будущее и, просто поболтав о том — да о сём, задаю вопрос:
— С Александром давно виделись?
— С Головановым, что ли? Да буквально на прошлой неделе заходил.
— Вот, как? Ну и как он?
— Нормально на службу в Губ ГПУ поступил — теперь вечно занятой, такой… Тебе, Серафим, кстати — привет передавал!
— Ну и вы ему, как увидите вдругоряд — ОГРОМАДНЕЙШИЙ(!!!) мой «кандидатский» привет передавайте!
По окончанию рабочего дня в Губкоме РКСМ, с Елизаветой Молчановой под ручку прошествовали до снимаемой мной квартиры, где она обитает. Естественно, по пути посетили учреждение общепита ибо, готовить будущая Роксолана — так и не научилась, а мне сегодня в лом.
Уже подходя к подъезду, замечаю знакомую проститутку — «бабушку русского минета».
— Лиза, ты пока поднимайся, а я тем временем за угол — за шоколадкой для тебя сбегаю.
Она — сластёна ещё та, хоть и официально — считает эту страсть мещанством.
Отоварившись, догоняю «труженицу тела». Та, меня влёт узнала — видимо профессиональная память:
— Ну, здравствуй, милок!
— И тебе не хворать, — протягиваю пятьдесят рублей, — через час-полтора на твоей квартире. Договорились?
Так прикидывает:
— Это ж, я сколько клиентов пропущу… Накинь ещё четверной!
— Червонец сверху и ни полушкой больше.
Согласившись, подмигивает:
— Жду!
Наконец, я дома и разоблачась:
— Ты чем обрадуешь, голуба моя?
Обнимая меня, целует:
— Я соскучилась по тебе, Серафим…
Как был прав Александр Сергеевич:
'Чем меньше женщину мы любим,
Тем больше меньше она нас!'.
Хотя, мои чувства к Елизавете настолько противоречивы, что разобраться в них — мне сложно, даже с моим богатым жизненным стажем. Да и, сказать по правде — некогда мне в них разбираться, занимаясь толстовско-достоевским самокопанием. Поэтому отстранившись, несколько строго:
— Ну, это-то понятно. А кроме того?
Дурашливо приложив руку к «пустой» голове, та:
— Продолжаем с Андреем Александровичем «любить» друг другу мозги.
Андрей Жданов, этим летом станет 1-м секретарём Нижегородского Губкома ВКП(б), поэтому взаимоотношение с ним передового отряда наших «альпинистов» — очень важно.
— Ну и как? Получается?
Пожав полуголыми плечами, так что бретелька «неглиже» с одного из них соскочила, обнажив прелестную грудь:
— Как ты и учил: наши отношения из попытки серьёзных ухаживаний с его стороны, очень плавно перешли в лёгкий флирт, а на данном этапе — на пути к чисто дружеским отношениям.
Сделав книксен и так поклонившись при этом, что стало видно уже две её девичьи острые грудки, она с обезоружущей покорностью обитательницы гарема:
— Как ты и учил, наставник…
Пока всё идёт по плану!
Тянет меня за рукав в спальню:
— Ну, что «завис» то? Твоя послушная ученица требует поощрения.
После ещё более грандиозного — чем даже новогодний, «недотраха» — типа спохватываюсь:
— Блин, забыл: мне же надо Фролу Изотовичу позвонить!
Та, с едва заметной долей ревности:
— А может Софье Николаевне?
Натягивая брюки:
— В «Красный трактир» ещё не провели телефон — а вот в Ульяновский волисполком — таки, уже да. Правда, мне подсуетиться пришлось.
— Хм… Товарищ Анисимов ночует, на работе, что ли?
— Нет, не ночует, — замечаю, что невольно оправдываюсь и меня это бесит, — но сегодня партийное собрание и я должен донести своё мнение!
Уже одевшись, практически «на скаку»:
— Кстати, забыл поинтересоваться: как там в Москве Надежда Павловна поживает? Чем занимается? Что пишет, то?
С лёгкой усмешкой:
— «Ma maman» пишет, что «строит» имажинистов в «Стойле» — только в путь! Даже на Есенина прикрикивает и, тот ходит перед ней на цырлах…
Морщусь:
— Девочка! Не стоит повторять за взрослыми дяденьками, некоторые — не совсем хорошие слова.
Поправляется:
— Как ручная собачонка — на задних лапках, хочу сказать.
Когда я вернулся после «звонка» — «разгруженный» как отформатированная 8-ми гиговая флешка, она уже сладко спала голышом в единственной кровати — раскинув руки и разметав роскошные русые волосы по подушке.
Полюбовавшись на неё, как маститый скульптор на мраморное творение рук своих — обещающим стать мировым шедевром, я пристроился дрыхнуть на кухне на сдвинутых вместе табуретках…
* * *
Не мог не побывать у Ксавера.
Во-первых: чисто из вежливости — знакомые как-никак, а во-вторых — мне снова нужны деньги. Профессор Чижевский Дмитрий Павлович — руководитель химико-металлургической лаборатории, «сосал» их с меня — как атаман всех вурдалаков пан Дрякула, с забредшего в Карпаты поколядовать хлопчика — кровь в полнолуние.
После всех положенных при встрече «официальных церемоний», нетерпеливо вопрошает:
— С чем пришёл?
Блин, приучил его…
— В Североамериканских Штатах, в начале мая — директором «Бюро расследований[5]» будет назначен Джон Эдгар Гувер.
Пучит зенки и после минутного замешательства:
— А мне то что с того?
— Ну… Думал, а вдруг ты имеешь подвязки с тамошними бутлегерами.
— С КЕМ⁈
Мысленно прикольнувшись, отмахиваюсь от длительных объяснений:
— Ладно, «проехали»! В декабре, в СССР будет отменён «сухой закон» и в продажу поступит казённая водка тридцатиградусной крепости.
В народе она получит название «Рыковка», а её крепость вызовет множество пересудов. Вот и Ксавер:
— Не сорок градусов как при прежней власти, а всего тридцать? И стоило ради этого революцию делать…
— Не переживай, партнёр — вскорости они градус поднимут! Нам главное, что будет разрешено сдавать в аренду частным лицам «винокурни».
Мой собеседник, тут же принял позу легавой учуявшую дичь:
— Да, ты что?
— Да, да! С обязательной сдачей готового продукта государству
— С этого бы и
