второй — Вовка, Торба — последним. Отмерили десять шагов от толстой лиственницы, одиноко стоящей на границе поймы реки.
Мерген картинно, на публику, прицелился, выждал паузу и метнул топор со всего маху. Топор в воздухе несколько раз перевернулся и с силой ударился обухом о кору дерева.
Раздался взрыв смеха.
— Он бы обухом пришиб бы бледнолицего, — кто-то заступился за Мергена.
Пока Мерген ходил за своим топором, публика немного успокоилась.
Вовка встал на исходный рубеж. Топор привычно лежал в руке. Вовка этим небольшим топором уже пользовался несколько лет: рубил сухие поленья на лучину для растопки печи, брал в тайгу, где срубал молодые деревца на колья для палатки, рогатки для тагана. Он был уверен, что его проверенный топор не подведет, и спокойно посмотрел на публику — готова ли она к продолжению соревнования. И лучше бы не смотрел. Потому что зацепился за взгляд Любаши. Он был каким-то особенным, отличающимся от взглядов других девчонок и мальчишек. И пока Вовкина голова непроизвольно начала обдумывать это, его рука запустила в полёт топор. Топор дважды перевернулся в воздухе и ударил лезвием в лиственницу. Но не по центру ствола, а сместившись правее, к самому краю. Сбив кору, топор отрикошетил в сторону. Публика эмоционально ахнула.
— Не считается, — сказал Торба.
Вовка не стал спорить, пошел за топором.
Торба важно выгнул грудь, как индюк, встал на исходную позицию. Все сегодняшнее утро у себя в огороде он метал свой топорик в чурку, потом на шлифовальном станке заточил лезвие, и сейчас он был уверен, что его дефицитный топорик — такого не было ни у кого в деревне — не подведет.
— А дашь потом попробовать? — кто-то из зрителей крикнул Торбе.
Торба посмотрел на зрителей, снисходительно кивнул.
— Один раз.
— Мы за Торбу! — закричал счастливый обладатель обещания.
Торба долго примерялся-прицеливался. Потом зачем-то ногтем построгал по лезвию топорика, проверяя его остроту. Потом еще раз прицелился и бросил. Топорик плавно развернулся один раз в воздухе и острием коснулся прямо середины ствола.
Торба все правильно рассчитал, только не учел одного, что древесина лиственницы очень твердая. Топорик, не удержавшись на стволе, упал.
— Не считается, — сказал Вовка.
Торба зло посмотрел на Вовку.
— Продолжим?
— Продолжим, — спокойно подтвердил Вовка.
Мерген, Вовка и Торба бросили топоры по второму разу. Все топоры попали в ствол дерева. Была ничья. Бросили еще раз. И опять ничья. Публика визжала, улюлюкала, соскакивала с трибуны-бревна, когда чей-то топор попадал в ствол лиственницы. И затихала перед новым броском.
Тогда Торба сделал хитрый ход. Он вынул из-под рубашки навыпуск заткнутый за пояс нож в ножнах.
— А давайте на ножах? — он сделал паузу, прежде чем продолжить фразу: «Участники соревнования Мерген и Вовка дисквалифицированы из-за отсутствия у них ножей. Победа присуждается Торбе!»
Но, к его удивлению, Вовка задрал штанину и из высокого носка достал узкую легкую финку с наборной разноцветной рукояткой, которая была вставлена в мягкий кожаный чехол.
Торба знал эту финку, сделанную из японского штыка. Знал, что она заточена как бритва, потому что металл, из которого она сделана, был очень мягким и потому точилась очень легко, знал, что Вовка таскает ее с собой и в тайгу, и на рыбалку. И еще он знал, что эту финку Вовкин дед привез с японской войны и по наследству передал Вовкиному отцу.
— А у тебя нож есть? — спросил Торба у Мергена.
— Конечно, дома. Я мухой, — ответил Мерген.
Вовка протянул финку Мергену:
— Возьми мою.
— Стоп! — громко сказал Торба. — Это финка не твоя, а твоего отца. — Торба торжествующе посмотрел на зрителей. — Все знают, что эта финка Лукича?
— Лукича! — с неохотой подтвердили зрители. Им хотелось дальнейшего представления.
— А, значит, победа присуждается мне! — торжествующе объявил Торба. И, не делая большой паузы, объявил: — Кто хочет покидать настоящий томагавк — за мной!
Вовка сплюнул:
— Ну и хитрожопый ты.
— Зато — чемпион! — усмехнулся Торба.
Торба ушел. За ним увязалось несколько мальчишек. Но Любаша как ни в чем не бывало продолжала сидеть на бревне. Девчонки, которые хотели было уже устремиться за Торбой, посмотрев на Любу, вернулись на свои места.
Мерген, улыбнувшись, сказал оставшейся публике:
— Продолжим соревнование.
Вовка вынул финку из ножен, положил ее боком на вытянутый указательный палец. Лезвие весило столько же, сколько и рукоятка, поэтому финка спокойно висела на пальце. Потом взял финку за лезвие и, замахнувшись из-за головы, резко ее метнул. Финка словно стрела ударила в ствол дерева. Раздались аплодисменты.
Вовка, подойдя к лиственнице, с трудом, раскачивая ее вверх-вниз, вынул ее из дерева.
Потом финку метал Мерген. Делал он это аккуратно, не сильно, чтобы не повредить наборную рукоятку. Но тоже попадал в цель. После трех безуспешных попыток выявить победителя Мерген объявил:
— Победила дружба!
Зрители стали расходиться. Любаша подошла к Вовке:
— Поздравляю!
— А меня? — засмеялся Мерген.
— И тебя, — улыбнулась Любаша.
— А хочешь тоже попробовать? — спросил Вовка.
— Хочу, — на секунду задумавшись, сказала Любаша.
Вовка отмерил шагами от лиственницы пять метров.
— Вот так, держи за лезвие, — начал показывать Вовка.
Любаша осторожно взяла финку и метнула, броском снизу. Финка мягко вошла в цель.
— Ты где этому научилась? — воскликнул Мерген.
Любаша улыбнулась. А Вовка посмотрел на нее с восхищением.
В шестом классе, в конце учебного года, учитель начальных классов и по совместительству директор школы, тетя Клава, которая была замужем за двоюродным братом Вовкиной матери дядей Гришей, объявила на общешкольной линейке:
— Дорогие ребята, мы прощаемся с вами. К сожалению, наша школа закрывается… — тетя Клава не могла сдержать слез.
И хотя эту новость уже обсуждали всей деревней с начала этого учебного года, девочки не могли сдержать слез. Плакала и Любаша.
После линейки Вовка подошел к ней.
— Вы же все равно уезжаете из деревни — чего же слезы-то лить?
— А как же ты? Как Мерген? Так с шестью классами и останетесь?
Вовка задумался. С одной стороны, учиться в школе надоело. А с другой, — Любаша была права: у абсолютного большинства уже есть аттестаты о среднем образовании или дипломы об окончании профтехучилища, или даже техникума, а у него будет только справка об окончании шести классов. Медведь в тайге, конечно, не спросит об аттестате. Но как-то все-таки стыдно перед окружающими: перед старшими парнями, перед Любашей. Смеяться же будут.
И дома, на домашнем совете решили, что осенью Вовка поедет в райцентр, где продолжит учиться в седьмом классе, а жить будет у маминой сестры. Любаша тоже продолжила учебу в той же десятилетке, но в параллельном классе. Ее матери,
