— Ты еще поживешь. — Насколько было известно Джону, дед в свои семьдесят шесть был в добром здравии. — Извини, мне нужно работать. Позвоню тебе на следующей неделе. Чао, дед.
Джон положил трубку и призадумался: чего Джованни добился в жизни? Годами он видел мучения деда и жалел, что ничем не может помочь.
Похожи ли они? Во многих отношениях. У обоих проблемы с женщинами. Бабушка Лия оставила Джованни несколько лет назад, заявив, что тот годами не обращал на нее внимания и что муж всегда принадлежал другой.
У Джона было свое горе. Прошло уже несколько лет, но память об этом въелась в душу, разгораясь, подобно неуправляемому пламени, всякий раз, когда он вспоминал предательство Селины. Когда он встретил ее, то безумно влюбился и думал, что близок к исполнению своей мечты о семье, в которой он так нуждался с тех пор, как погибли родители. Позже выяснилось, что Селину прельщало только положение, которое давал ей брак с главным администратором «Росси интернэшнл».
С тех пор Джон не питал никаких иллюзий насчет любви; похоже, заковывать сердце в железную броню стало семейной традицией. И он уйдет с головой в дела.
Однако Джону хотелось найти ответы на вопросы, как дамоклов меч висевшие над его семьей. Ради деда и если быть честным, то и ради себя самого. И то, что он искал, было здесь, в Хэйвен-Спрингс.
Следующим утром Джон с портативным компьютером в руках поднялся в квартиру на втором этаже. Он открыл дверь ключом, который дал ему Раф. Оказавшись внутри, он был приятно поражен просторностью помещения. В гостиной, устланной ковром серо-голубого цвета, стояли диван и два кресла. В кухне был большой стол, где хватит места для работы и трапезы. Он рассмотрел новые шкафы, подивившись изящной резьбе, которая была главной фишкой изделий Ковелли. Во всем, что бы они ни делали, чувствовалась предельная тщательность.
Он прошел в спальню и увидел кровать, не уступающую размером королевской и покрытую темно-синим стеганым одеялом. Ванная была большой и полностью оснащенной современной сантехникой, включая двойной душ.
— Неплохо. — Джон открыл ноутбук, нашел розетку и вставил штепсель. Мгновенно соединившись с телефонной линией, он начал просматривать электронную почту.
Его отвлек грохот за дверью. «Что за черт», — подумал он, торопливо направляясь к двери, за которой обнаружил Анджелину, стоящую на четвереньках в окружении сумок.
Девушка удивилась.
— Что вы здесь делаете?
Он прислонился к дверному проему, любуясь изумлением на ее лице.
— Я был уверен, что снял квартиру.
Она присела на пятки.
— Я просто не ожидала, что вы так быстро переберетесь. Бабушка просила принести чистое постельное белье. — Она указала на пакет. — И немного продуктов.
Он бросил взгляд на обтягивающие ее фигуру джинсы и голубой спортивный свитер — какие еще продукты нужны мужчине, если рядом такая девушка? Джон опустился на колени и стал помогать ей складывать продукты в пакеты.
— Не надо было ничего приносить. Я сам могу о себе позаботиться.
— Объясните это бабушке, — ответила Анджелина. — Она настояла, чтобы я пришла пораньше, хорошенько все проветрила и принесла свежие простыни и полотенца.
Джон подобрал букет из высушенных цветов.
— Это бабушка надоумила принести мне их?
Она отвернулась.
— Цветы из сада бабушки. Я просто подумала, что это оживит жилье.
— Спасибо. Мне никогда не дарили цветов женщины.
Она выгнула бровь.
— Только не обвиняйте меня в попытке дать взятку, — поддразнила она, потом посерьезнела. — Простите за вчерашние слова. Я огорчилась, потому что вы подумали, что мы пытаемся заполучить работу, действуя через ваш желудок. Рафу и Рику это ни к чему. Гарантирую, вам не найти лучших плотников для реставрационных работ в отеле.
Джон улыбнулся. Итак, Анджелина не только красивая, но и очень преданная.
Он взял ее за руку, и тотчас же между ними словно проскочила молния. Девушка казалась удивленной не меньше его. Он помог ей подняться и подобрал пакеты. Пропустив ее вперед, мельком увидел ее хорошенький задик, обтянутый джинсами. Забавно, но джинсовка никогда не казалась ему столь сексуальной, как сейчас.
Джон поставил пакеты на стол, и Анджелина начала выкладывать содержимое. Кофе, молоко и апельсиновый сок. Последним она достала обернутый фольгой сверток.
— Бабушка приготовила для вас сладкий крендель.
У него слюнки потекли.
— Berlingozzo[5]?
— Вам доводилось его пробовать? — удивилась Анджелина.
— Я ведь итальянец, — ответил он.
— Считайте, что вы не такой, как все. Бабушка не для всякого печет свой берлингоццо.
Джон почувствовал, что не может отвести взгляд от ее выразительного лица.
— Непременно передайте Виттории спасибо, — сказал он. — Позавтракаете со мной?
Она покачала головой.
Джон подошел к стойке и встал рядом с Анджелиной.
— Пожалуйста, останьтесь. Позвольте хотя бы извиниться за вчерашнюю грубость.
Она кивнула.
— Ладно, но при условии, что сама приготовлю кофе и постелю свежие простыни.
— Я помогу.
Джон сложил пустые пакеты, а Анджелина убрала хлеб, бекон и яйца. Он не придавал значения еде. В Нью-Йорке его хозяйка заготавливала несколько блюд на целую неделю, чтобы он мог поставить в микроволновку и разогреть, когда вернется домой.
— Я не очень хорошо готовлю. Как человек холостой, я обычно хожу куда-нибудь поесть или заказываю закуску в офис. Спасибо за все это.
— Благодарность не по адресу, потому что я не сильна в стряпне. И это приводит в ужас бабушку. Она считает, что мне не найти мужа. Надоело твердить ей, что мне нужен не муж, а работа.
— Разве нельзя иметь и то, и другое?
Он уловил печаль в ее глазах, прежде чем она успела отвернуться.
— Работа сейчас для меня все, — ответила она.
Джон пожал плечами:
— Приятно слышать.
И как они ухитрились перейти на эту тему? Он обвел взглядом ее красивую фигуру, и его тело тотчас среагировало.
— Я не знаю отношений, которые бы длились достаточно долго, — сказал он, гадая, осознает ли она, какие чувства в нем пробуждает.
— А я как раз этого навидалась. Дед с бабушкой, мои родители, даже братья — все безумно влюблены. — Она снова печально посмотрела на него, взяла стопку простыней и полотенец и направилась в спальню.
Он пошел за ней.
