только предполагать.
– Не очень, – обернулась на шелестящего листвой Луку. – Советы будут?
Что-то подсказывало, что дуб все понял и горячо приветствовал меня, удобно устроившись в клумбе университета, махал ветками, сбрасывал желтые листочки, а на коре, ей-богу, смайлик образовался.
– Да не дрейфь, – прочитал мысли котище. – Еще спасибо нам скажешь.
– За что? – абсолютно не понимала его приподнятого настроения.
– Ну, как же, – кот не унывал. – Ты студентка, красавица, парни косяками ходить будут.
– И? – выгнула бровь, продолжая недоумевать.
– А то, – Борис прижал лапу к белоснежному черепу. – Досталась мне на голову дура несмышленая. Как на свидания сбегать будешь? Тут не забалуешь, в университете комендантский час есть. По дереву скользнешь, и все.
– Что все-то? – тоже мне истина.
Как говорили в детском доме, было бы желание, а возможности всегда найдутся. Если мне очень надо будет покинуть комнату, я и по трубе спущусь.
– Лука тебя спустит, глупая. И избранника твоего еще проверит. Он много чего может, не думай, что дерево безголовое.
Так, я и не думала. Наоборот, прикидывала, чем пригодится пестрое знакомство. Да мне бы предыдущую информацию переварить, как минимум о предках с избой, костяной ногой и прочим. К счастью, из дверей выпорхнула счастливая и сияющая Злата. Я сразу поймала подругу и встала спиной к входу приемной комиссии.
– Что? – спросила ее и подметила, как скелет тоже заинтересовался. – Ты тоже поступила?
– Конечно, Уль, – она отмахнулась. – Почти куда и хотела. На факультет медицинской магической экспертизы по волшебным преступлениям. Я, Борис не обманул, оборотень.
Мне бы порадоваться за Волкову, но под ложечкой неожиданно засосало.
– А кто у тебя куратор? – потрясла ее за плечи, пытаясь вернуть Злате здравый смысл. – Тоже угрюмый?
– Ой, нет, – она пискнула и прижала голову к плечам.
Пока я разбиралась с ее внезапной реакцией, в затылок злостно прошептали.
– Нет, угрюмый только ваш куратор. – Голос не предвещал ничего хорошего. – Вы же на мой факультет поступили.
Теперь и у меня из восклицаний осталось одно-единственное.
– Ой, – прижала ладошку ко рту.
Что-то этот мир меня удачей не балует.
– Идемте, студентки, – сквозь зубы процедил новоявленный куратор и, одновременно преподаватель по криминологии. – Провожу вас до общежития и объясню пока, что к чему.
Переглянувшись с подругой и обретенным зверьем, я удрученно вздохнула. Судя по шепоту Златы, ей повезло больше. У нее в кураторах какая-то там княгиня Мария Федоровна Соболевская, завтра она с ней познакомится. Ректор рассыпался в восхвалениях к женщине и успел сообщить, что Мария Федоровна бесконечно мила, благородна и до безумия любит иномирянок.
Мне, вот, фортуны не хватило. Достался вредный и явно злопамятный дровосек с пристрастием к пыткам. Он не обращал внимания на любопытные лица молодежи, не останавливался и упрямо вел нас к громадному терему.
– Здесь живут девушки вашего курса. Правила есть в методичке.
– А она где? – спросила его осторожно.
– В спальне, – отозвался Вячеслав Алексеевич и продолжил. – Комендантский час с одиннадцати вечера. Все комнаты закрываются, а если не успели, придется ночевать на улице. За ваше обнаружение – штраф, но все узнаете из методички.
– Хорошо, – я и Волкова синхронно кивнули.
– Живете по трое, вам подселят еще одну девушку. Если не находите язык, то молчите. За драку штраф, но все узнаете…
– Из методички, – хором закончили за него.
Угрюмый хмыкнул.
– Расписание найдете там же. Вещи вам предоставят, а вы… – он повернулся ко мне.
– Все узнаю из методички? – решилась продолжить, но этого как раз делать и не стоило.
– Студенты моего факультета начинают занятия с восьми утра. Вам следует прибыть раньше, чтобы я успел вас подготовить, – мрачно проговорил профессор. – Жду вас к семи. На пять минут опоздаете, и будет штраф.
– Про который сказано в методичке? – ехидно добавила Злата.
Предчувствую, что возможное хорошее отношение к ученицам мы убили в первые пять минут общения с преподавателем.
– Именно, – подтвердил Вячеслав Алексеевич и ретировался.
Запомнив время, я поморщилась. Ранние подъемы – это не мое, но позже решу, стоит ли противостоять узурпатору. Дмитрий Игоревич что от меня просил? Продержаться один год? Справляются же как-то парни, когда их в армию забирают, значит, и я смогу.
В общежитии встретила низкорослая старушка. При виде Луки ее глаза убежали наверх, но она быстро обозначила место дислокации разумному дереву.
– Вот туточки, здесь расти, – не обращала она на нас внимания, подхватила яркую салатовую лейку и щедро поливала бесконечные корни Луки. – Под окнами самыми будешь.
– Простите, мы не представлены, – заметила я, когда бабуля оторвалась от огородных дел.
– Да что так официально. Агафьей меня кличут. Комендантша я ваша, а как вашего фаргота величати?
– Кого? – в первые услышала слово.
– Фаргота? – Бабуля погладила кору. – Дерево разумное.
– Да, Лукой назвали, – сообщила задумчиво.
– Хорошее имя, древнехонькое, – старушка и листочки тоже погладила. – Эх, ладно, девицы, пойдемте, провожу вас. Когда бы я еще фаргота пожамкала?
А он редкость, что ли? У меня, наоборот, сложилось впечатление, что все студенты обзаводятся лихим набором необычных питомцев. С другой стороны, Злату, вот, ни один жук не преследовал. И где здесь справедливость?
Агафья проводила нас на третий этаж. Сам терем напоминал искусство древних зодчих. В Университете правосудия как-то одновременно странно сочетались народная культура, серебряный век и век абсолютизма. Нет-нет, но тебе навстречу выйдет девушка в громоздком платье с высокой и замудренной прической, запудренная и с мушкой возле рта, а за ней, семенящими шагами, бежит такая же барышня, но в алом сарафане и кокошнике.
– Мы же так одеваться не будем? – шепнула мне на ухо испуганная Злата.
Феминистки свой хлеб ели не зря, мы за промышленность и китайский ширпотреб. Вот еще, да я любимые голубые и потертые джинсы и шорты на длинные подолы ни за что не променяю.
– А че не так с одеждой? Че не нраица? – развернулась комендантша и мотнула головой. – Прилично все, прикрыто, это не ваш срам показывать. Поселю вас с Милкой, будете знать.
Судя по тому, как она разозлилась, Милка еще та оторва.
Бабуля отворила перед нами скромную деревянную дверь. Хоть где-то судьба-злодейка мне улыбнулась. Комната не напоминала стародавний интерьер, вполне себе походила на обиталище общажных студентов, была свободная, большая и для каждой жительницы находилось место. В дальнем уголке уже явно кто-то поселился и обжился. Развесил весьма фривольного вида вещи на узком шкафу, очень даже для моего мира подходящие, накрыл голубым пледом постель и водрузил на ученический стол огромного размера аквариум, в котором плавала… щука.
– Вы туточки пока располагайтесь, а я пойду, – шамкнула своей челюстью старушка, абсолютна не удивленная рыбиной. – Кот чтобы не гадил.
– Позвольте, но я мертвый, –
