Настя спала, а я поспешила открыть входную дверь.
– Чего выскочила босая?! – получила нагоняй от бабули, стоило той только меня увидеть. – Стоишь на сквозняке! Простыть захотела?
– Ба, лето же, – попыталась оправдаться, забирая у неё из рук пакет.
– Я тебе покажу сейчас лето! Живо ноги обуй!
– Доброго здравия, Лизавета! – приветствовал меня дядя Женя, занося в комнату коляску, которая снова была разобрана и замотана в целлофан.
– Здравствуйте, дядя Женя! – ответила, чувствуя неловкость, что ему в свой выходной пришлось ехать за вещами. – Спасибо вам большое!
– Да было бы за что! Сейчас занесу всё и соберу нашей принцессе кроватку, – мягко улыбнулся мужчина. – Дочку-то как назвала?
– Настей.
– Красивое имя. Ох, чувствую, от женихов отбоя не будет!
– Так, жених, пошли, – одёрнула его ба. – Как в женихах так ходить готовы, а как отцом стать – сразу в кусты.
– Беллочка, какие кусты?! Я как пионер! Всегда готов!
– Идём, пионер. Правнучку мою разбудишь.
– Ой, так ты у нас теперь прабабка что ли? – уточнил шутливо.
– Прабабка! А ты всё клинья подбиваешь, никак не успокоишься, – проворчала ба. – Думаешь, стесняться буду? Не дождёшься!
– Так я тоже хочу прадедом быть, а ты никак не согласишься. Всё себе!
Дальше я их не слышала. Этот спор у них идёт, сколько я себя помню.
Я решила пока ничего не доставать из пакета, чтобы не мешалось. Так посмотрела мельком, что есть, но конверта для выписки здесь не было.
Бабуля с дядей Женей занесли остальные вещи и детскую кроватку, тоже в разобранном виде. Бабушка показала, куда её поставить, и исполнительный мужчина принялся собирать под бдительным строгим контролем.
Честно говоря, я не ожидала, что будет столько всего. Мне казалось, что покупала я гораздо меньше для своей малышки, хотя Игорь никогда мне ни в чём не отказывал. Возможно, всё было просто сложено на место, а сейчас небольшой хаос немного пугал.
– Лиза, там Игорь положил твои некоторые вещи. Я хотел забрать все, но он сказал, что сам отдаст, – произнёс дядя Женя.
Вот это «сам» мне не понравилось. Совсем.
– Он бы приехал, но едва успевал на самолёт, – продолжил мужчина.
Мне очень хотелось о многом спросить, но я задала совсем другой вопрос:
– А конверт на выписку Игорь вам не отдал?
– Так он же ещё Белле по телефону сказал, что утром привёз его и всё остальное, что ты приготовила на выписку, в роддом. Тебе разве его не передали?
– Кто бы ей их передал, если она чуть ли не голышом ребёнка привезла?! – фыркнула ба.
Я нахмурилась.
– Нет. Мне никто ничего не передавал.
– Может съездить?
– Не надо. Вы и так на нас столько времени потратили, – ответила ему, а сама гадала, куда могли деться вещи, хотя теперь это не имело никакого значения.
Бабуля вернулась с балкона, неся тазик с водой.
– Всё. Балкон отмыт, – заявила бодро. – Теперь можно спокойно сушить даже детское. Да и спать Насте там явно лучше будет, чем в квартире.
– Изабелла, – позвал дядя Женя.
– Чего?
– Ты может ко мне пока, а? Что вы тут ютиться будете…
– Вот ещё! Прямо сейчас я их одних и оставила! – фыркнула ба. – Ты сам-то понял что сказал?
– Понял. Тогда все ко мне. Куда мне одному трёшка, а у вас тут…
– Так! – не дала договорить ему ба. – Сейчас я нужна тут! – отрезала, не терпя возражений. – А вот когда Настя подрастёт, тогда и буду думать, что делать.
– Да вам и коляску поставить негде. У тебя же в прихожей твой конь педальный стоит. Лиза на прогулку не выедет.
Тут дядя Женя был прав. Бабушкин велосипед, на котором она ездила на свой любимый огородик, стоял в коридоре, и свободного места там почти не оставалось.
– Ты моего «коня» не обижай!
– Я не обижаю, а говорю, что тесно вам будет с двумя транспортными средствами в квартире.
– Значит, придётся напроситься к тебе на стоянку, – нехотя вздохнула бабуля, заставив дядю Женю довольно сощуриться. – Ключи твои у меня есть. Заодно будешь мне «техосмотр» проходить, – жестоко разбила все надежды ба.
– Какая же ты бессердечная, Изабелла Юрьевна.
– Жень, мы с тобой столько раз это уже обсуждали. Не в том возрасте я уже, чтобы спотыкаться об мужчину в своём доме. Так ты пришёл, красивый, одетый. А дома ты как ходишь? В труселях на кухню? Нет, увольте. Лет в двадцать пять я бы на тебя ещё посмотрела… –
– Так перед кем мне наряжаться, если дома я один?
– Ой, всё! Сдвинь лучше стол. Иначе мы натыкаться на него будем.
Дядя Женя покачал головой, но передвинул стол-тумбу, куда просила ба. Мне показалось, что он всё-таки обиделся.
– Зачем ты так с ним, бабуль? – спросила я, когда он ушёл. – Хороший человек ведь.
– Хороший. Не спорю. Только хоронить ещё одного хорошего человека я не хочу, – прозвучал прямой ответ.
– Ба!
– Что, ба? Эликсир молодости ещё не изобрели, а родных я уже нахоронилась. До конца жизни хватит.
– Ты в любом случае будешь по нему горевать.
– Буду. И болеть будет – приду. Но вот терпеть храп под ухом – не буду! Я его вчера на даче чуть тяпкой пару раз не стукнула, а мы всего там были полдня.
– За что, ба? – спрашиваю, и мои губы трогает лёгкая улыбка.
– Да какая разница за что! Не так, видите ли, я нагнулась! Дача моя? Моя! Что хочу, то и делаю!
Вечером бабуля поехала на свой любимый огородик. Точнее дядя Женя предложил свозить её, раз он всё равно брал сегодня машину. Бабуля попыталась отказаться, но в итоге согласилась. Её велосипед решили пока никуда не переставлять, так как в ближайшую неделю я всё равно с Настей на улицу выходить не планировала. Максимум – это утренние или вечерние «прогулки» на балконе.
Я развесила выстиранное бельё и отутюжила то, что уже высохло. Настя только уснула, и я решила тоже немного отдохнуть. Ба сказала раньше девяти её не ждать. Лёгкий ветерок приносил с балкона запах лета. Я сама не заметила, как задремала. День был насыщенный, и усталость взяла своё.
Лёгкое жужжание вибро назойливо требовало к себе внимания, и я протянула руку к телефону, не веря тому, что вижу.
Любимый.
Некоторое время я смотрела на экран, а когда звонок прекратился, решила, что всё ещё сплю. Но буквально через несколько секунд телефон ожил снова. Осторожно, словно это было очень опасно, приняла вызов, слушая тишину.
