доходим до школьных дверей.
Протягиваю руку и пытаюсь обнять её за талию, но она выворачивается, она – лёгкий ветерок, который сам выбирает, куда дуть.
– … Кроме того, что не моя.
– Шуточки у тебя, Шаманов, – улыбается она.
– Да какие шутки, всё серьёзно.
Снова пытаюсь её обнять и снова она выскальзывает. Быстрая. Или, может, это я действую слишком медленно, давая ей возможность выскользнуть?
В классе мы расходимся. Рядом мы сидим только на английском.
Начинается первый урок, а я смотрю в окно. Вроде бы никакой шизы у меня не наблюдается, я в полном порядке. Вызываю меню и прохожусь по разделам. Развеиваю последние сомнения. Это всё правда. Это всё реальность.
И если я не хочу, чтобы меня бытийно понизили, что бы это не означало, мне надо как-то наковырять четвёртый уровень. А желательно и побольше.
На перемене меня сзади тыкают в плечо чем-то мягким. Тыкают и хихикают.
Аккуратно оборачиваюсь и вижу перед собой красивую ножку в чулочке. Ножка принадлежит Вальке Шеремет – самопровозглашённой оторве нашего класса. Выкрашенные в ржаво-красный волосы, пирсинг в носу, короткая юбчонка, расстёгнутые пуговки блузки. В глазах зелёные линзы. Чулочки, опять-таки. Во взгляде стервозные искорки и вечный вопрос – кто самая красивая девочка класса, она или Лерочка.
Она сидит прямо на парте позади меня и, разувшись, тянет к моему лицу свою стопу.
– Нюхай мои ноги, куколд, – хмыкает она. – Большего ты не заслуживаешь.
Одноклассники за её спиной ржут. В основном это обитатели «Камчатки», задних парт. «Чукчи», короче. Валька тоже одна из них. Настоящих хулиганов или шпаны там нет… так, безобидные балбесы, бесцельно прожигающие школьные годы.
– Фуу, ну и вонь, – демонстративно зажимаю нос. – Валька, ты ноги моешь вообще?
Чукчи взрываются хохотом, а красная как помидор Валька резко убирает ногу. Красивые у неё ноги, на самом деле, и совсем не вонючие, но она сама напросилась. Не я пролил первую кровь, не я…
Противник колеблется, пришло время закрепить успех. Я резко встаю, и делаю шаг, возвышаясь над Валькой.
– И что дальше, бить меня будешь? – пытается контратаковать она.
Вместо ответа я подхватываю её и закидываю на плечо. И несу из класса, который завороженно следит за нами. Сам не понимаю, что творю, но тут как на велосипеде – крути педали, иначе упадёшь.
– Ты куда меня понёс? – кричит Валька, фигача по моей спине кулаками. – Отпусти, придурок! Вон, Лерочка твоя смотрит, жалкий ты симп!
Лерочка действительно смотрела. Я подмигнул, но она отвернулась.
– Буду наказывать! – поясняю я всему классу и шлёпаю Вальку по очаровательной попке.
Валька вскрикивает, скорее от стыда, чем от боли.
А попка, да и грудь тоже, у Вальки Шеремет что надо, тут она Лерочку опережает серьёзно.
Выхожу из класса в коридор. Тащу притихшую Вальку мимо офигевающей школоты и удивлённых учителей. Физик Лаврентий Васильевич пытается что-то сказать, но я опережаю его важным:
– Так надо!
И он кивает мне. Надо, значит надо. Хороший мужик.
В общем, затаскиваю Вальку под лестницу, бесцеремонно спугивая оттуда группу девятиклассников. Опускаю её на ноги.
– Холодно, Шаманов, туфли в классе остались, – почему-то шепотом говорит она.
Обнимаю её за талию, спускаю руки пониже, подхватываю под попку и тяну вверх. Она догадывается, и запрыгивает на меня, обхватив ногами.
Наши лица на одном уровне.
Сумасшествие... но ещё можно повернуть назад, обернуть всё в шутку.
Вот только наши лица – они на одном уровне.
– А у меня правда ноги воня…
Я накрываю её губы неумелым поцелуем. А почему неумелым? А потому что я первый раз целуюсь, вооот. Расцвёл мой цветок наконец.
Мы целуемся. Вернее, мы неуклюже сосёмся, лижемся, слюнявимся. В фильмах и дорамах это как-то более ловко получается.
Валька сладкая. Валька вкусная, тёплая, мягкая. Валька пахнет чем-то фруктовым – то ли парфюмом, то ли дезиком.
Звенит звонок, и мы отрываемся друг от друга. Валька красная, губы распухшие, смотрит на меня каким-то затуманенным взором.
– Это мой первый поцелуй, – признаётся она.
– Врёшь, – говорю, но по глазам вижу, что не врёт.
– Я не…
– Ну вот тебе второй, – целую, не давая договорить.
И снова мы предаёмся занимательному ритуалу передачи слюны.
– А Лерочка? – спрашивает эту дурёха, когда мы оторвались друг от друга.
– Нахуй Лерочку, – хриплю я и удивляюсь, насколько верны мои слова.
– Я правда ни с кем ещё не целовалась, – снова повторяет Валька, нет, не подходит ей это сокращение деревенской девки… пусть будет Валя. – Я вообще с мальчиками ни-ни. Ты не подумай, что я вот так с любым буду под лестницей…
Это не важно, это совсем не важно, и мне глубоко пофиг, что вот эта девушка, которую все считают секс-бомбой нашего класса, оказалась недотрогой.
Я снова стыкую наши губы и на этот раз пытаюсь что-то сделать языком. А там зубы, нёбо, вот это вот всё, ерунда получается, в общем. Валя подхватывает, тоже пытается что-то сделать языком, но терпит такое же фиаско. В конце концов, она виновата лизнула меня в губы.
– Погугли, как с языком целоваться, – говорю ей. – У меня руки заняты.
Руки действительно заняты – они под юбочкой аккуратно щупают Валину попку.
– Мобильник остался в классе.
– Мой возьми.
Она выуживает у меня из кармана мобильник и гуглит «Уроки целования». А потом мы практикуемся. Слушаем ютубовских менторов и снова практикуемся.
Пользуясь тем, что в коридоре пусто, я вытаскиваю её из закутка под лестницей и сажаю на подоконник. Руки-то устают, у меня там тройка в силе.
Смотрю на неё. Красивая. Она встречает мой взгляд и стыдливо отводит глаза – словно не Валька Шеремет это, классная стерва и оторва, а обычная малолетка.
Сдаётся мне, если бы не факт отсутствия обуви, она бы уже давно сбежала. От смущения.
– Зачем ты эти линзы зелёные носишь? – спрашиваю.
– Это мои глаза, – хихикает Валя, а я внимательно всматриваюсь.
И правда, не видно характерных для линз ободков и выпуклости. У неё зелёные глаза. Офигеть, а я столько лет считал, что это линзы.
Звенит звонок, и мы понимаем, что занимались фигнёй весь урок. Сорок минут.
– Неси меня обратно, моя коняшка, – она требовательно протягивает ко мне руки.
– Коняшка не понесёт, – качаю головой.
– Мой ослик? – задумчиво прикладывает
