Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
— Точно дура, — отметил кто-то из присутствующих.
— Ы-ы-ы-ы, — заголосила девица.
Я снова дал ей воды:
— Ну, а дальше?
— А дальше, — продолжила она свой рассказ, — дальше он молча встал и пошел в ванную. Думала, он в туалет пошел, а его нет и нет. Я следом зашла, а он там виси-и-и-ит! Ы-ы-ы-ы! Я испугалась и убежала.
— А почему из петли не стали вытаскивать? — спросил я.
— Я растерялась! Мне стало страшно! Я испугалась!
Подъехала «скорая», я в двух словах объяснил фельдшеру, что произошло.
— Да, доктор, вы второй день у нас и уже столько приключений. Притягиваете их, что ли, — хмыкнул фельдшер.
— Ой, не знаю, — вздохнул.
— Доктор, мы постараемся вас сегодня не вызывать.
Я не ответил. Дома в окно посмотрел, как «сладкую парочку» загрузили в салон уазика, добрался до подушки и моментально заснул.
На работу утром пришел вовремя, без опозданий. Только закончил планерку, как позвонила секретарь и сообщила, что меня вызывает к себе главный врач.
— Ну, как обживаетесь, Дмитрий Андреевич? — спросил главный после обмена рукопожатий. — Не тяжело?
— Тяжело, но стараюсь со своими обязанностями справляться.
— Вот, вот, Дмитрий Андреич, первые шаги — они очень важны. Если раз споткнулся, ничего, два — тоже ничего, а если постоянно начнешь спотыкаться, то когда-нибудь и вовсе упадешь. Да, так можно упасть, что и подняться затем не сможешь. Я считаю, если человек постоянно спотыкается, то надо уходить из профессии.
— Я вас не понял, Николай Федорович.
— О, нет! Это не на ваш счет! — улыбнулся главврач. — Просто даю жизненные наставления молодому доктору. Я тоже когда-то был молод и горяч.
— Николай Федорович, не ходите вокруг да около, говорите прямо! Вижу, не наставления позвали мне давать.
— Да, правду говорили, горяч больно.
— Кто говорил?
— Не важно, кто и что говорил. Просто я вас хочу предупредить, все, что происходит в стенах этой больницы, мне рано или поздно становится известно. У меня везде есть свои глаза и уши. И я хочу, чтоб вы это усвоили.
— Любите, значит, шпионов, да?
— Молодой человек, вы забываетесь. Не успели приехать, а уже столько проблем вокруг вас. И бандиты нападают, и народ на приеме бунтует. Что это такое, скажите на милость: «Пойдете к главному врачу жаловаться, то я уеду, и будете в область ездить»?
— А это значит, что меня оскорбили, и я искал виновного.
— Товарищ Правдин, вы не на рынке пирожками торгуете, а в больнице работаете. Перед вами больные люди! Они к вам за помощью пришли, а вы им какие-то условия начали ставить. Нехорошо, не с того жизнь начинаете.
— Я знаю, Николай Федорович, что больной у нас всегда прав, но оскорблять себя не позволю ни пациенту, ни главному врачу.
— А я вас не оскорблял, просто как старший товарищ даю советы, — примирительным тоном заметил Тихий. — Да, а что за история с повешенным? Мне сказали, вы человека из петли вытащили и реанимировали?
— Да, было.
— Вот это похвально! Врач должен оставаться врачом в любой обстановке. Молодец, что тут скажешь.
— Спасибо, Николай Федорович! Я могу идти? А то у меня дел много.
— Да, конечно, не смею задерживать. Надеюсь, вы примите правильное решение после нашего разговора.
Я шел в отделение и думал о том, что и здесь полно стукачей. «Кто же успел донести? Или кто-то из больных, или свои. Хотя какой я им пока свой… Вот еще ягодки, о которых предупреждал Леонтий Михайлович, сколько же их еще будет? Вот чему еще не учат в институтах…»
Я обошел больных. Гриша совсем поправился, вчерашняя девочка с аппендицитом температурила, но я решил, что на фоне антибактериальной терапии все будет хорошо, и пошел в амбулаторию.
Больные меня уже узнавали, здоровались, никто не галдел, все соблюдали очередь. «Однако вчерашняя беседа многим пошла на пользу», — подумал я.
Перед дверями кабинета стоял здоровенный бородатый детина неопределенного возраста.
— Доктор, разреши без очереди, — попросил он.
— А что с вами? Живот болит?
— Не, — сказал детина и сунул мне под нос указательный палец, из которого торчал здоровенный рыболовный крючок. — Во, попался. На рыбалку поехали, перемет ставил и сам попался вместо рыбы.
— Конечно, проходите! Только верхнюю одежду снимите.
Я обколол палец новокаином, детина зажмурился и вжал в плечи голову, приготовившись к самому худшему. Я одним точным движением вытащил злополучный крючок.
— Возьмите, — сказал я, протягивая мужику рыболовную снасть.
— И что, все? — здоровяк ошалело посмотрел на меня. — Вот так, меньше минуты? И вытащил?
— Все, дорогой! Все! А что не нравится?
— Да, нет! Все нравится! Только меня двести километров из тайги вывозили, чтоб вот так, раз! И все!
— Ну, давайте повторим. Засаживайте по новой. Вытащу.
— Нет, спасибочко! Не надо! — расплылся в широкой улыбке рыболов, оценив мой юмор. — Только мы в соседнем районе рыбалили и там в их ЦРБ обратились. Нам сказали, что это сложная операция и у них нет нужных инструментов, и чтоб мы к себе ехали. Вот мы двести верст с гаком и пылили к вам. Спасибо, доктор! Огромное спасибо!
— На здоровье! — ответил я бородачу и подумал, что все-таки свинство со стороны коллег так обойтись с мужиком. Что значит — «ты не наш»?
Не успел распрощаться с рыбаком, как меня позвали на «скорую»: подозрение на ущемленную грыжу. Сходил, посмотрел: правда, ущемленная паховая грыжа у дедушки лет восьмидесяти. Она давно его беспокоила, дедок все боялся операции, а тут ведро воды поднял — и все, ущемился. (Ущемленной грыжа становиться тогда, когда грыжевое выпячивание, чаще сальник или петля кишки, вылазит наружу через грыжевой дефект, а назад, в брюшную полость, не вправляется. Если грыжевые ворота (дефект) небольшие, то возможно пережатие выпавших органов, с последующим развитием их гангрены. Показанием к операции в плановом порядке у грыженосителей является профилактика ущемлений. Цель операции — закрыть грыжевой дефект (ворота).)
Я направил больного в отделение, скомандовал, чтобы готовили операционную, а сам вернулся на прием.
Через полчаса меня позвали на операцию. Я извинился в коридоре перед больными и объяснил, что иду на операцию, когда освобожусь — неизвестно. Воплей больше не было, и «коновалом» меня никто не назвал: ясное дело, доктор идет спасать жизнь человеку.
У старика было слабое сердце, так что оперировал я под местной анестезией. Ущемилась тонкая кишка, но она была вполне жизнеспособной, так что удалять не пришлось.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
