я стоял напротив Мари и вторгался в ее личное пространство, ни один из нас не мог устоять. Она попыталась отойти, но я удержал ее, опершись руками на пикап и отрезав ей пути к отступлению.
— Скажи, что не хочешь меня, и я тебя отпущу, — потребовал я даже притом, что отпускать ее хотел меньше всего. Честно говоря, вряд ли я вообще смог бы от нее отойти.
Мне хотелось услышать, что да, я ужасно выбрал время, и да, кошмарно сообщил о своих намерениях, но мое признание стало таким же поворотным моментом, как и поцелуй несколькими днями ранее. Я бы успокоился, лишь добившись от Мари честности и заставив ее принять наше взрывоопасное притяжение. Наклонившись к ней, я прижался бедрами к ее животу. Член отреагировал на ее близость и дрогнул, твердея в штанах.
На секунду Мари расслабилась и ухватилась за мои предплечья.
— Ладно, хорошо. Между нами что-то есть. Я чувствую нечто большее. Причем уже давно, — не на такое признание я рассчитывал, но оно вселило в меня надежду. Шумно вздохнув, Мари посмотрел мне в лицо. — Просто мне жаль, что ты не сделал все иначе, ясно?
— Извини, что так вышло, — сказал я. — Но представь, как старательно я буду заглаживать вину. И начну прямо сейчас.
— Ты о чем?
— Сегодня же вечером ты поедешь домой со мной.
Вскинув голову, Мари тяжело сглотнула.
— Мари, ты моя, — продолжил я. — О чем сама мне скажешь к концу ночи.
— Роуэн, — вздохнула Мари, подаваясь ко мне. Не дав ей продолжить, я притянул ее к себе. Наши губы слились, и на сей раз она сама мне открылась. Этот поцелуй не имел ничего общего с нашим первым, украденным. Он был жарким, электризующим. Мари скользнула ладонями вверх по моей спине и запустила пальцы мне в волосы. Разомкнув губы, она провела голенью по моей ноге. Ощущения стали чрезмерными, и я заставил себя остановиться, иначе наш первый секс случился бы прямо здесь, на улице у пикапа.
В ту же секунду раздался скрип медленно открывшейся парадной двери. Выглянула Лила. Мы с Мари подошли к порогу, чтобы поговорить с ней и узнать, все ли в порядке. Лила стояла так, что из-за двери была видна только ее голова. Судя по смущению, румянцу и удовлетворенному виду, она занималась с Логаном чем-то существеннее разговоров и интимнее поцелуев. Она чувствовала себя свободнее и расслабленней. Наверное, даже счастливее.
— У меня все в порядке, спасибо, — тихо сказала Лила. — Доброй ночи. Мари, завтра я первым делом позвоню тебе, договорились? — она помахала нам, и они переглянулись. Мари широко улыбалась, не подавая виду, чем мы занимались, пока ждали финала драмы Лилы. Похоже, у них с Логаном все наладилось. Более чем.
Лила закрыла дверь, и мы вернулись к пикапу.
— У нее все нормально, — Мари хорошо знала свою подругу и без труда догадалась, чем та занималась. На мгновение уголки ее губ дрогнули в понимающей улыбке.
— Хорошо, что мы подождали, — пробормотал я. Открыв пассажирскую дверь, я пропустил Мари в салон и запрыгнул на водительское сидение.
— Думаю, теперь нам действительно надо серьезно поговорить, — сказала она под тарахтенье двигателя.
Не успела Мари пристегнуться, как я обнял ее за талию. К счастью, переднее сидение было монолитным, и я заглушил ее протесты крепким поцелуем. На этот раз Мари сама приоткрыла рот. Я воровался в него языком, нетерпеливо дразня, пробуя на вкус, запуская пальцы ей в волосы и давая понять, что возьму ее с той же свирепостью. Подумав о том, что должно было свершиться, я немного отстранился.
— Хватит разговоров, — заявил я. — По крайней мере, на сегодня. Мы поедем ко мне домой.
— Но… — начала Мари.
Я опять прервал ее глубоким поцелуем, от которого напрягся член.
— Никаких «но». Мы должны наверстать упущенное. Утром поговорим обо всем, о чем только пожелаешь.
— Ладно, но я должна кое-что тебе сказать.
— Продолжай, — я повернулся к Мари.
— Обещай быть со мной…терпеливым.
— В смысле?
Потерев висок, она посмотрела в окно, словно набираясь смелости. Лишь затем Мари вновь посмотрела на меня.
— Роуэн, я не такая, как ты.
— Ты о чем? — всматриваясь в ее лицо, я пытался догадаться, но безуспешно.
— Я девственница.
Глава 6
Мари
Роуэн закрыл за собой дверь, и еще секунду я стояла на месте, глядя на него. У меня бешено колотилось сердце. Мне казалось, что его стук дробью отзывался в ушах и в горле. Вспотевшими дрожавшими ладонями я потерла бедра.
Когда я призналась в своей неопытности, Роуэн ничего не ответил и посмотрел на меня все с тем же странным выражением лица. Хоть он и отвез меня к себе домой, я все равно опасалась, что отпугнула его. Кто-то мог бы счесть необходимость лишать девушку девственности слишком большой ответственностью. Но не Роуэн. Верный своему слову, он не отпустил меня, за что я была благодарна, поскольку до сих пор жила с родителями. Заглушив двигатель, Роуэн выпрыгнул из пикапа, помог мне выйти и проводил в дом.
Здесь, на его территории воздух накалился, и сексуальная химия возросла, но мы должны были поговорить по душам. И плевать, что я хотела упасть с Роуэном в постель, оказаться под ним и прижаться к его сильному телу. Я не шутила, пообещав все обсудить.
Да, мне не хватало опыта. В старшей школе Роуэн был диковатым и гулящим, но я хотела ему понравиться. Хотела стать той, кто доставит ему настолько сильное удовольствие, что он не сможет ни мыслить, ни говорить.
— Ты молчал с тех пор, как я рассказала о своей…девственности, — тихо и напряженно заметила я.
Роуэн тяжело посмотрел на меня из-под полуопущенных век, и в его большом теле напряглись все мышцы. Похоже, он был на грани срыва.
— Знаешь, — сказал, наконец, Роуэн, шагнув ко мне. — Сейчас я должен поцеловать тебя в щеку и отправить в гостевую спальню. Должен оставить тебя в покое. Должен принять холодный душ и удовлетворить себя, думая о тебе.
От его слов мое сердце остановилось, после чего заколотилось быстрее, тяжелее.
— Что? Почему?
— Ты слишком хороша для меня, слишком чиста и невинна, — Роуэн смотрел на меня, удерживая мое внимание и не отпуская. — Но я не могу уйти, особенно зная, что буду твоим первым и…последним.
Я сглотнула. У меня пересохло и горело горло, будто я глотнула песка. Мои глаза наверняка стали круглыми, как блюдца. Казалось, они могли вылезти из орбит, выдавая мою нервозность и удивление.
— Я не такая искушенная, как
