Отправят в лечебницу к лекарям. А те будут тебя разным зельем поить, чтобы ты забыла, что ты баба Яга.
– Как это забыла? А кто я по-ихнему?
– По-ихнему ты пенсионерка Галина Прохоровна Летунова.
Яга немного подумала и согласно кивнула. – Ладно. Пусть будет по твоему. Не хочу к лекарям. А что же тогда делать?
– Пока не знаю.
В этот момент замок входной двери щелкнул, и в квартиру вошли Машины родители.
– Тсс-с – приложила пальчик к губам девочка. – Ничего им не говори. Притворись будто ты и вправду Галина Прохоровна. Тетя моей мамы.
– А как звать – то маму твою? – шепотом спросила баба Яга.
– Людмила Геннадьевна, а папу – Павел Анатольевич.
– Постараюсь не перепутать. – пробормотала Яга, и вышла из комнаты на встречу хозяевам.
– Ну что, Машенька, вы уже познакомились? – Раздеваясь у порога спросила мама дочку.
– Да. Я бабушке все показала, мы так мило побеседовали, попили чаю.
– Вот и замечательно, а теперь я что-нибудь приготовлю, и мы будем ужинать.
Людмила Геннадьевна ушла на кухню, а папа прошел в свою комнату.
– Сдается мне, что этот добрый молодец, твой родитель, мне совсем не рад. – Прошептала баба Яга девочке на ухо.
– Не обращай внимания. Он вообще не любит маминых родственников.
Вскоре их позвали ужинать. Когда все уселись за стол машина мама поставила перед каждым тарелку рисовой каши с котлетой.
– Что это? – Тихонько спросила девочку Яга.
– Рисовая каша.
– Рисовая? А из чего она?
Маша немного помолчала, потом взяла вилку, и шепотом ответила: – Долго объяснять, но можешь мне поверить – это вкусно.
– Как те конфеты?
Но девочка её уже не слушала.
– Как Вы добрались? Устали наверное? Что в Подберезовке нового? Как дед Яким поживает? Чего он с Вами не приехал? – Забросала бабу Ягу вопросами Людмила Геннадьевна.
Яга Обжоровна, широко распахнув глаза, переводила взгляд с одного лица на другое. Маша, видя её растерянность, осторожно наступила ей на ногу, и прошептала «Не молчи, скажи что-нибудь. Мол, спасибо, доехала хорошо, у нас все нормально».
Баба яга дернулась, и глядя куда-то в окно сказала: – Благодарствую. Долетела даже сама не заметила. Ступа, дятел её задолбай, меня прямо на этот дворец сбросила, потому притомиться не отчего было. В тридевятом царстве, у нас, ничегошеньки пока не случилось. Кощей бессмертный никого не похитил, Змея Горыныча никто на поединок не вызвал, потому все тихо, как у Кикиморы в болоте. Только вот кот Баюн захворал, осип, петь не может. Хрипит только. И чего я только не делала, каких снадобий не варила, все не в прок. Ай! Мне кто-то опять на мозоль наступил.
Баба Яга встрепенулась, и только сейчас заметила, что все на неё смотрят с большим удивлением. Она в растерянности крякнула, опустила голову, и стала быстро, быстро забрасывать кашу себе в рот.
– Это мы с ней только что сказки читали, – попыталась заступиться за неё Маша. – Ей они так понравились, что автобус она стала называть ступой, Подберезовку – тридевятым царством, соседей – Змеем Горынычем и Кощеем бессмертным.
– А дед Яким у неё, видимо, кот Баюн. – высказал предположение папа.
– Вот именно, – закивала головой баба Яга. – Уж такой он баюн, что спасу нет.
– Что малый, что старый – одинаковые! – махнул рукой Павел Анатольевич и встал из-за стола. – Спасибо, все было вкусно. Пойду прилягу, устал немного.
Когда, после ужина, Маша с бабушкой оказались в её комнате, девочка строго сказала: – Я же тебе подсказывала как нужно говорить, а ты «Змей Горыныч, тридевятое царство». В психбольницу захотела?
– Ой прости, сладенькая, ой прости. Не нарочно я. Совсем запамятовала, что сказывать надобно. Ты уж научи меня что у вас есть, а чего нету. Я сметливая, враз ухвачу.
– Хорошо. Садись на кровать и слушай. – Согласилась Маша, и стала, как могла, объяснять бабе Яге что такое жизнь в городе, и как здесь, что называется. Не успела она закончить, как в комнату заглянула мама.
– А мы здесь друг другу сказки рассказываем. – Встретила её Маша.
– Очень хорошо, но Галина Прохоровна, наверное, устала и хочет отдохнуть. Да и тебе пора спать.
– А можно она будет спать у меня? – Попросила дочка.
– Ну, если ей здесь будет удобно. – Нерешительно сказала мама.
– Удобно, ясноглазая, еще как удобно. – поспешила заверить её баба Яга.
– Тогда я не возражаю.
– Ура! – Радостно воскликнула Маша, и бросилась маме на шею.
– Как смекаешь, твои родители меня лекарям не отдадут? – Спросила Яга, с интересом наблюдая как девочка стелет кровать.
– Пока нет, но смотри, впредь будь осторожна. А теперь ложись, и давай думать как тебе обратно домой вернуться.
– Ох и тяжкая это доля, не известно об чем думу думать. – Кряхтя проговорила баба Яга, и в чем была в том и полезла на кровать.
Девочка, на это, лишь снисходительно улыбнулась. «Ничего, – подумала она. – Сразу всему не научишь. Привыкнет еще, если побудет здесь по дольше». Поговорив еще немного, они уснули.
В 7 утра над ухом бабы Яги зазвенел будильник.
– Караул! Опять Соловей разбойник объявился! – Заорала на всю квартиру старушка, и с испугу нырнула под кровать.
– Что у вас случилось? – заглянула в комнату Людмила Геннадьевна.
– Ничего, мамочка. Это бабушке страшный сон приснился. – успокоила её Машенька.
– Галина Прохоровна, с Вами все в порядке? – Заглянула она под кровать.
– Да, яхонтовая, уже все прошло. – Раздался оттуда приглушенный голос.
– Тогда вылезайте из-под кровати. А ты, Машенька, скорее мыться, одеваться, завтракать и в школу.
– Да выползай же ты оттуда. – сказала девочка бабе Яге, когда мама вышла из комнаты.
Первым на свет показался крючковатый нос, затем испуганный глаз, а уж потом вылезла и вся Обжоровна.
– Ушла? – шепотом спросила она.
– Ушла. Ты всегда по ночам орешь?
– А как тут сдержаться, когда снится мне будто сижу в своей избушке, на печи, Иванушку – дурочка в гости заманиваю. Он входит да как заорет дурным голосом, ну чисто Соловей Разбойник.
– Это же будильник. У вас что будильников… Ах да. – спохватилась Маша. – Ладно. Идем завтракать.
На кухне Людмила Геннадьевна поставила перед ними по тарелке геркулеса и по чашке чая. – Все, я побежала на работу. Машенька смотри не опоздай в школу.
Когда за мамой закрылась дверь, баба Яга, с отвращением, отодвинула тарелку: – Какая гадость. Такое даже леший не станет есть. А где добрый молодец?
– Папа? Он уходит раньше.
– Значит мы опять одни?
– Не одни, а одна. Я тоже уже убегаю. А ты сиди здесь, никуда не выходи. У меня сегодня пять уроков, поэтому буду немного позже. – Машенька встала из-за
