них считалось совершенно естественным, когда родственницы и подруги спали вместе. Но когда Элис заговорила о том, что по-прежнему тоскует по той давней однокласснице, Первин поняла, что отношения между женщинами бывают самые разные.
В Святой Хильде Элис усердно изучала математику, чтобы избыть боль первой любви. Никто, кроме Первин, не знал правды, да и о прошлом самой Первин слышала из всех одна только Элис.
Первин гадала, много ли Элис рассказывала об их студенческой дружбе своим родителям. Учитывая былые перипетии, Хобсон-Джонсы наверняка с подозрительностью относились ко всем подругам Элис. Первин решила, что постарается вести себя безупречно.
Причал Баллард находился в двадцати минутах пешком, но Первин не хотелось явиться туда вспотевшей, с помятыми сладостями. Куда проще доехать в начищенной до блеска коляске рикши Рамчандры, в которой, кроме прочего, есть еще и козырек от солнца.
Рамчандра резво промчал ее по улицам до причала, а там она увидела внушительный белый корпус судна компании «Пасифик энд Ориентал», возвышавшийся за высокой каменной стеной.
Выйдя из коляски, Первин расплатилась с Рамчандрой – тот поспешил к подманивавшему его матросу. Вытащила табличку, которую написала на обороте пустой папки: «МИСС ЭЛИС ХОБСОН-ДЖОНС». Подняв табличку повыше, она оказалась в компании сотен шоферов, прибывших встречать судно, сплошь мужчин, – но что ей оставалось делать?
Первин вытягивала шею, высматривая Элис, и тут рядом раздался голос с английским выговором:
– Вы мисс Первин Мистри?
– Она самая. – Первин выжидательно обернулась к рыжеволосому джентльмену.
– Я мистер Мартин, секретарь сэра Дэвида Хобсон-Джонса. Он и остальные ждут вас.
В последней фразе Первин уловила нотку укора.
– Вы хотите сказать, мистер Мартин, что все ждут, пока Элис перевезут на берег?
– Мисс Хобсон-Джонс покинула судно двадцать минут назад. Ее багаж уже погружен, сама она сидит в автомобиле, так что милости прошу.
Кем он себя считает, этот педант? Первин последовала за напыщенным секретарем – пробравшись сквозь толпу, они оказались у проезжей части, и он остановился рядом с длинным блестящим серебристым автомобилем.
Первин так и ахнула.
– Это «Серебристый призрак»?
Она знала точно, что это «Роллс-Ройс». На сияющем капоте блестело изящное украшение: молодая женщина, подавшаяся вперед, – сейчас прянет и оживет, – руки раскинуты, точно крылья.
– Совершенно верно, – подтвердил Мартин. – Подарок губернатору от правителя одного из соседних княжеств.
– Ну и подарок! – Про себя она гадала, какой любезности раджа теперь ожидает в ответ. Или этот дар – просто способ похвалиться своим богатством?
– Первин! Ты здесь, я так на это надеялась! – Элис с трудом вылезла с заднего сиденья. Еще миг – и Первин в ее сари из тонкого шелка оказалась притиснута к теплому, пахнущему мятой телу Элис.
Обхватив руками объемистый стан подруги, Первин произнесла:
– Прости, что заставила ждать. Я должна извиниться перед твоими родными за эту задержку.
– Чушь и чепуха! Я совсем недавно с борта, мама едва успела запустить в меня свои коготки. Ты не поверишь…
– Во что я не поверю? – Очень светловолосая женщина, на вид едва старше Элис, смотрела на них из открытой машины-кабриолета. Она выглядела мило и несколько слащаво в светло-фиолетовом платье и таком же капоре, отделанном белыми шелковыми розами. Первин посмотрела на Элис, отыскивая в ней черты этого изумительного создания, но не нашла ничего, кроме сходства в цвете волос.
– Ни во что! – ответила Элис.
По сарказму в ее голосе Первин поняла: отношения у матери с дочерью не самые безоблачные. Ну, а отец Элис? Первин окинула взглядом рослого джентльмена средних лет в бежевом льняном костюме и матерчатой панаме. Ростом ее подруга пошла в отца.
Элис взяла Первин за руку, будто в студенческие годы.
– Мамуля, папа, это моя самая лучшая подруга, Первин Мистри. Первин, позволь представить тебе мою маму, леди Гвендолен Хобсон-Джонс, и моего отца, сэра Дэвида Хобсон-Джонса.
– Мы столько слышали про ваши с Элис проделки в Оксфорде! – сказал сэр Дэвид. Густой загар у него на лице был типичен для англичанина, долго прожившего в Индии. Когда он улыбался, зубы ярко белели на фоне кожи.
– Вы, значит, Первин. – Имя ее Гвендолен Хобсон-Джонс произнесла медленно, будто название какого-то экзотического места. – И что это имя означает на вашем языке?
– Оно означает звезду сразу на трех языках: персидском, арабском и урду. Имя мне выбрал дедушка. – Закончив фразу, Первин испугалась, не слишком ли много себе позволила.
– Элис говорит, что вы были единственной студенткой, изучавшей юриспруденцию в Святой Хильде; выходит, и в ином смысле вы тоже звезда. – Сэр Дэвид снова улыбнулся своей очаровательной улыбкой.
– Не совсем так. До меня были и другие, – уточнила Первин. Она пыталась разобрать, в каком же с ней говорят тоне: искренне приязненном или покровительственном.
– Первин, найдется у вас время доехать с нами до дома – тут недалеко? – спросил сэр Дэвид. – Мы устраиваем небольшой чайный прием в честь приезда Элис.
Судя по приглашению, сэр Дэвид все-таки говорил искренне. Однако, заглянув в машину, Первин так и не поняла, как она в ней поместится. Мистер Мартин – лицо его стало хмурым – наверняка сядет с водителем, а сзади – Элис как раз залезла на свое место рядом с отцом и матерью – уже не пристроишься.
– Вы очень любезны, – сказала Первин. – Если это не будет с моей стороны навязчивостью…
– Поехали, конечно! – объявила Элис.
– Хорошо. Назовите мне адрес, я возьму такси и поеду следом, – сказала Первин, знавшая, что на Малабарский холм рикше подняться будет трудно.
– Ничего подобного, – отрубил сэр Дэвид. – Вы поедете с нами.
– Но с нами едет мистер Мартин! – возразила леди Хобсон-Джонс.
Мистер Мартин приблизился к сэру Дэвиду, повернувшись спиной к Первин.
– Я хотел бы объяснить вашей дочери, как здесь устроена светская жизнь среди молодежи…
– В другой раз, – отрубил сэр Дэвид. – Сейчас доставьте-ка мои бумаги в секретариат. А мисс Мистри поедет с нами.
– Слушаюсь, сэр Дэвид, – ответил секретарь. – Следует ли мне зайти к мисс Хобсон-Джонс позднее?
– Нет. Увидимся завтра на работе. – Когда молодой человек сокрушенно зашагал прочь, сэр Дэвид лукаво посмотрел на Первин и Элис. – Да уж, выпускников Лондонской международной школы не мешало бы понатаскать в вопросах этикета.
– Стоит его отправить в Швейцарию, – пошутила Элис.
– Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы сесть рядом с шофером. А то сзади нас трое, тут тесновато. – Леди Хобсон-Джонс улыбалась слегка смущенно, как будто из опаски создать впечатление, что ей будет неловко сидеть рядом с Первин.
– Нет, конечно, – ответила Первин с улыбкой. – Мне будет очень приятна близость крошечной серебристой дамы.
– Официально эта эмблема называется «Дух экстаза», – сообщил сэр Дэвид. – Прелестна по
