ты надеялась, что эта новость побудит меня от тебя отказаться, то зря.
– Что? – его слова повергли меня в шок. – Вы готовы простить мне мое падение?
Он усмехнулся:
– Если бы все женились только на невинных девицах, то, боюсь, свадеб в Эльзарии было бы вполовину меньше. У тебя есть то, что мне нужно – сильный магический дар, и я намерен получить тебя, пусть даже и несколько подпорченной. Да, первый мужчина получает самые сливки, но и второму кое-что перепадет, – он снова подошел ко мне и взял меня за подбородок.
– Нет! – я дернулась, но он держал меня слишком крепко.
– И не вздумай противиться этому! Если ты расторгнешь помолвку, я уничтожу и тебя, и твоего отца. О твоем позоре узнает всё герцогство. Ты думаешь, граф сумеет это пережить?
Я и сама знала, насколько щепетилен отец в вопросах чести. А если к этому добавится еще и обвинение в воровстве?
Он поцеловал меня, и я отшатнулась. Я ударила бы его, если бы он не схватил меня за руки.
– Давай договоримся так, дорогая Джейн – мы становимся супругами и уезжаем в столицу. Я знаю – вы не испытываете ко мне тёплых чувств, но поверьте, в браке они не обязательны. У меня в Луизане большой дворец, где у вас будут свои апартаменты. Мы сможем не встречаться целыми неделями. Конечно, иногда вам придется исполнять супружеский долг, но я не стану сильно вам этим докучать.
Он предлагал мне сделку. Сделку, выгодную для обеих сторон. Брак с герцогом погасит наш долг перед ним, и тогда на деньги, которые я привезла из города, мы сможем восстановить наше поместье. Мне было противно думать о браке без любви, но разве это слишком высокая цена за счастье моего отца? Тем более, если герцог сдержит слово и не будет навязывать мне свое общество.
За дверью раздались чьи-то шаги, и де Трези отпустил меня и отступил на шаг. И сделал это вовремя, потому что в комнату вошел отец. Он заметил напряженность наших поз и спросил с тревогой:
– Всё хорошо, Джейн?
– Да, папенька, – я выдавила из себя некоторое подобие улыбки. – Мы с его светлостью обсуждаем нашу свадьбу.
Я шла к алтарю на дрожащих ногах. Отец поддерживал меня под локоть, но он и сам заметно ослабел в последние дни. Я пыталась делать вид, что всё в порядке, но он понимал – меня пугал брак с де Трези.
Всю неделю, что мы готовились к свадьбе, герцог был сама любезность. Заботлив, внимателен, щедр. Он ни разу не выказал мне ни неудовольствия, ни осуждения – словно и не слышал тогда моего признания.
Мы сошлись на том, что не будем устраивать пышную церемонию и сразу же после венчания отбудем в Луизану. Де Трези не терпелось вернуться в столицу, чтобы попытаться занять должность военного министра, которая была обещана ему в том случае, если уровень его магии станет выше. Я старалась не думать о том, что улучшение его магических способностей будет связано с нашими с ним отношениями.
Обряд прошел как и было должно. Я ответила «да» на обращенный ко мне вопрос, а потом позволила только-только обретенному супругу себя поцеловать.
Церковь была полна народа – поздравить сюзерена посчитали своим долгом все дворяне герцогства. Я видела обращенные на себя восхищенные взгляды, слышала пожелания со всех сторон.
Герцог подвёл меня к ожидавшей нас карете с фамильным гербом де Трези на дверце. На гербе был изображен волк – их родовое животное, их талисман.
Я усмехнулась. По иронии судьбы именно волк был тем единственным, чего боялся нынешний герцог. Когда его светлость только вступал во взрослую жизнь, его отца на охоте разорвали волки, и страх перед ними преследовал его до сих пор. Говорили, что именно поэтому он так редко бывал в родных местах, предпочитая оставаться в столице.
Путешествие до Луизаны прошло благополучно. Мы остановились лишь однажды – чтобы пообедать в придорожной таверне.
В столицу мы прибыли уже ночью, и я не заметила тех красот, о которых так много слышала и от отца, и от де Трези. Я чувствовала усталость и была голодна, но герцог решительно отказался от ужина и повёл меня в спальню. Он всю дорогу пребывал в нетерпении и сейчас не хотел медлить ни секунды.
Как только мы переступили порог опочивальни, он захлопнул дверь и стиснул меня в объятиях.
– Да, вот так, – он накрыл мои губы своими. Сейчас он целовал меня грубо и больно. Я была его собственностью, и он не намерен был церемониться. А когда я попыталась воспротивиться, он так встряхнул меня, что ткань платья порвалась. – Чего ты дрожишь, дорогая? Ведь это у тебя не в первый раз, – в его глазах сверкнули молнии. – Ты думала, что я прощу тебе то оскорбление, которое ты мне нанесла? – и скомандовал: – Раздевайся!
Он отошел к стоящему у окна креслу, ничуть не стесняясь, сбросил с себя всю одежду, кроме панталон. Он был совсем не стар, и тело его было довольно мускулистым. Но я смотрела на него не с интересом, а со страхом, стоя всё там же, у порога.
– Что же ты медлишь? – нахмурился он и вернулся ко мне.
Он сдёрнул шляпку с моей головы, и намотал на кулак мои упавшие на плечи волосы.
– Ты же знаешь, дорогая Джейн, как долго я этого ждал! – прохрипел он прямо мне в ухо. – Сейчас я покажу тебе, что такое настоящий мужчина.
Я расплакалась, но это ничуть не остудило его пыл. Напротив, только раззадорило его.
– Если ты не разденешься сама, – пригрозил он, отпуская мои волосы, – я позову горничную, и она поможет тебе.
Он знал, что я не захочу, чтобы свидетелем моего унижения стал кто-то из слуг.
Он сел на кровать, откинувшись на мягкие подушки. Он наслаждался моим страхом.
Я знала, что он вправе требовать от меня этого. Я была его женой, и закон был на его стороне. Но руки, когда я пыталась расстегнуть застежку на вороте, почти не слушались меня. Наконец, я сняла платье и осталась в тонкой сорочке.
– Ты каждую ночь будешь отдавать мне свою магию, – прорычал он, беря в руки с прикроватного столика нечто похожее на хлыст. – Я выкачаю из тебя ее всю до последней капли.
