я отвечаю за себя, разозлившись на неприятного соседа, поэтому подхожу к коробке и, вытащив нужный бутылёк, отдаю мастеру.
– Вот этот.
– Вы уверены?
– На сто процентов. Максим Максимович изменил решение в последний момент, посчитав, что все ранее оговорённые цвета не подходят.
– Хорошо, – рабочий пожимает плечами и начинает размешивать краску.
Удовлетворённо кивнув, покидаю офис с чувством выполненного долга. Или же это маленькая гадость с моей стороны? На секунду становится стыдно, но я заталкиваю ненужное в данный момент чувство подальше, и отправляюсь домой в прекрасном настроении, предвкушая реакцию моего соседа на умопомрачительный оттенок стены в его кабинете.
Глава 4
На следующий день, избежав утренней встречи с соседом, с усердием занимаюсь делами своего агентства и к обеду, проголодавшись, отправляюсь в кафе на первом этаже, которое привычно забито до отказа работающими в огромном офисном здании в двадцать этажей. Девчонки заняты, а Вера отправилась в отель, чтобы оплатить люкс, использованный последними молодожёнами.
Привычно беру кусочек рыбы, овощной салат и яблоко, когда рядом раздаётся:
– Я хотел извиниться, Олеся Дмитриевна. – Непонимающе смотрю на Ворона, которому имени я не называла, но он опережает: – Прочитал ваше имя на табличке. Моё вы знаете, а я ваше нет. Обдумав наш вчерашний разговор, пришёл к выводу, что поступил некрасиво. – У адвоката есть совесть? Это что-то новенькое и настолько необычное, что я замираю на месте и задерживаюсь с ответом. – Могу в качестве извинений оплатить ваш обед.
– Вы лишили меня контракта на полмиллиона, и хотите компенсировать ущерб покупкой салата за сто сорок рублей? Большего я от вас не ждала.
Спешу оплатить блюда на кассе и занять дальний столик в углу, где я скрыта от посторонних глаз огромным фикусом. Наслаждаюсь рыбой, когда напротив плюхается Ворон.
– Я вас не приглашала за свой стол.
– Все заняты, – указывает себе за спину, – а здесь, как я понял, занимают свободные. Приятного аппетита.
– Это вряд ли. – Мой аппетит напрочь испорчен привлекательным наглецом, который, увы, у меня, в отличие от девушек, бросающих на Ворона плотоядные взгляды, не вызывает симпатии.
– Кстати, рабочие сказали, что некая прекрасная особа вчера выбрала цвет для стены в моём кабинете. Не знаете, кто бы это мог быть?
Сглатываю, вспоминая о маленькой гадости, совершённой накануне, и утопаю в янтарном взгляде, одаривающем задорными смешинками. У господина адвоката оказывается и ямочки на щеках имеются. Они придают ему плутовской вид и делают в моих глазах почти человеком.
– Понятия не имею.
– Увидев этот потрясающий, вырвиглазный цвет ядрёной фуксии, был слегка шокирован, но через три часа пришёл к выводу, что он мне нравится.
– Правда?
– Да. Модно, свежо, непривычно, но совершенно бесподобно. Кстати, понравилось моему компаньону и первым клиентам, посетившим офис.
– Я за вас рада, – шиплю, сожалея, что и этот момент Ворон использовал в плюс. – Уже успели кого-то развести?
– А вы успели поженить?
– Благодаря вам нет. Хотя могла бы уже организовывать свадьбу четы Филатовых.
– Послушайте, если беседа о брачном договоре уничтожила в них желание пожениться, может, не так крепка была эта пара? Я сделал им одолжение.
– И как часто вы оказываете подобного рода одолжения? И кому? Всем людям, окружающим вас или же ваша «помощь» выборочна? И что сделать, чтобы вы не так рьяно стремились её оказывать?
– Если бы у меня имелась возможность, я бы не задумываясь отговорил всех людей жениться, – лукаво улыбается, что даёт понять – он верит в то, что произносит.
– Если бы все люди на земле вдруг решили, что брак – это бессмысленная и ненужная затея, то вы остались бы без работы. И всё, Максим Максимович: нет гонораров, большого офиса и дорогого костюма, – развожу руками, упиваясь выражением лица Ворона, который даже перестаёт жевать, сосредоточившись на мне. – Прям представляю эту картинку: обнищавший адвокат слоняется по улицам города, уговаривая случайные пары пожениться, чтобы он потом мог их развести, – смеюсь, чем вгоняю соседа в ещё больший ступор. – Поэтому в ваших же интересах, чтобы у меня не переводились клиенты, которые являются потенциально и вашими. А как скоро они сменят мои двери на соседние, зависит, увы, не от нас с вами.
– А от чего?
– От того, когда они решат, что любовь закончилась.
– Я не верю в любовь, – пожимает плечами и впивается в меня взглядом. – Это нечто безликое и настолько неосязаемое, что для меня сродни несуществующему. Её нельзя потрогать, зато деньги вполне. В них я верю.
– Вас обидели, бросили, изменили, растоптали ваши чувства? – Глаза мужчины расширяются по мере перечисления вариантов. – С тех пор вы охладели к людям и решили, что они недостойны ваших чувств?
– Дайте угадаю, ваш избранник хорош собой, обаятелен, имеет приличную работу, квартиру и от него веет ароматом морского бриза? – едкий смешок не может прикрыть печаль, явно читающуюся во взгляде Ворона. – Идеальный мужчина?
На секунду возвращаюсь мыслями к Даниилу, ставя плюсик напротив каждого пункта, перечисленного адвокатом. Но я это пережила, смирившись с положением дел, поэтому спокойно произношу:
– В данный момент я не состою в отношениях. А вы?
– Периодически, – хмыкает, – правда, они заканчиваются с рассветом.
– Что ж, постоянством вы не отличаетесь. Давайте на этом закончим обед, – поднимаюсь, забирая поднос, – а заодно и наше общение. У нас с вами кардинально разный взгляд на многие вещи, а точнее, на самые главные в жизни.
– То есть, вы уверены, что где-то есть половинка, предназначенная лишь вам, и встретив её, вы непременно сохраните любовь на протяжении десяти-пятнадцати лет?
– Любовь никогда не остаётся постоянной по силе. Она переживает взлёты и падения, но это нормально. Просто в сложные моменты не стоит рвать сгоряча то важное, что соединяет двоих, нужно вспомнить всё, что сближало долгое время. Можно влюбляться в своего избранника не один, а множество раз, потому что любовь не всегда стабильна, но после заката всегда будет восход, а значит, после ссоры будет примирение.
– Ну да, скажите это тем, кто, сидя в моём кабинете, испепеляет супруга яростным взглядом, желая вцепиться в глотку, и вырвать часть совместно нажитого, даже если этим нажитым является старый холодильник и пара сапог. Возможно, эти люди когда-то испытывали к друг другу самые нежные чувства, которые растворились во времени, оставив после себя ненависть и презрение.
– Просто вы имеете дело с продуктами распадами, а они, в свою очередь, разрушают вас самого. А вы пробовали что-то создать? Уверена, даже не пытались.
Не дождавшись ответа, ползу к лифту, в котором меня посещают странные мысли: а что если Ворон прав? Любовь непременно заканчивается, люди
