ему на ухо, пока он пристёгивает меня. Он вскидывает на меня свой взгляд темный и бесконечный как огромный ночной лес, где можно запросто затеряться. Его губы так близко к моим и желание прикоснуться после нашего танца никуда не исчезло.
Я тихонько касаюсь рукой его щеки и пробую Демида на вкус. Поцелуй легкий и совсем невесомый до того момента как Демид не издает, что-то похожее на рычание, и я не слышу щелчок открывающегося замка ремня безопасности.
Его руки разворачивают меня к себе ближе и его язык врывающейся ко мне в рот. Я тянусь, жмусь к нему ближе и в живот неприятно упирается рычаг тормоза. Демид подхватывает за талию и легко пересаживает к себе на колени щелкая регулировкой сидения освобождая для меня место. Пиджак слетел еще где-то в начале, платье задралось и грозиться оказаться на талии. В голове набатом стучит вопрос «Яся, ты че творишь?»
Но Демид ласкает языком так ловко, что вытесняет ненужные мысли из моей головы за пару движений. Его поцелуи перемещаются на подбородок, ниже по шее, задевают ключицы, а я откланяюсь и упираюсь спиной в руль, тяжело дыша. Его пальцы отодвигают лямку и стягивают часть платья вниз оголяя грудь, сосок мажет холодным воздухом и сразу охватывает жаром, когда Демьян смыкает на нем свои губы.
Он кружит кругами по ареоле, всасываят его. Рука сжимает мое бедро, проходиться по внутренней стороне, задевает белье и надавливает на чувствительную точку. Меня прошибает током, и я поднимаю бедра выше и вжимаюсь пятой точной в руль, чтобы дать Демиду больше места для действий.
В это мгновение подземную парковку разрезают резкий звук автомобильного сигнала и вместе с ним и мой визг. Я закрываю грудь руками, прижимаюсь к Демиду, и прячу лицо в его плече. Сердце колотится как сумасшедшее. Я ничего не понимаю, боюсь даже голову поднять и судорожно пытаюсь вернуть лямку на место.
Демид гладит меня по спине и начинает треснитесь. Проходит вечность, когда до меня доходит, что он смеется.
Я отстраняюсь и перелажу на пассажирское сидение.
– Что ты ржешь? – злюсь я оглядывая парковку одновременно натягиваю блейзер и запахиваюсь по самое горло. – Нас же кто-то видел.
– Это была всего лишь твоя милая попа. – И кивает на кнопку сигнала на руле.
Я перевожу взгляд с него на руль. И с облегчением выдыхаю.
– Не любишь, когда смотрят? – спрашивает Демид, а я сжимаю коленки от его вопроса.
– Не в этом дело. – Отрезаю я, Демид улыбается, и заводит машину.
– Демид, я не поеду.
– Почему? – спрашивает, не переставая кружить по парковке на выезд.
– Дело в Марке. Я не поеду, я целовалась с ним, – практически шепчу последние слова. – Отвези меня, пожалуйста, домой. Он выиграл.
– Никто не спорил, Яся. – абсолютно спокойно отвечает Демид. – И я знаю, что Марк тебе целовал, и он думаю тоже догадывается, что мы тут не за ручки подержались. Успокойся, никто не собирается тебя обижать. Тем более ты все равно отменила свои планы.
Пока в моей голове пытались родиться хоть какие-то умозаключения, кроме чувства полного замешательства, мы подъехали к какому-то элитному комплексу.
Глава 5
Демид помог выбраться из машины, и мы поднялись на последний этаж.
Мы зашли в квартиру первым, что бросилось в глаза – железная лестница на второй этаж. А за ней вместо угловой стены было одно сплошное окно. Стекло было от самого пола до потолка, а за ним ничего. Ни каких близко выстроенных высоток, из которых можно "любоваться" жизнью соседей. И из-за чего пропал бы весь смысл этих окон. Вид открывался на парк, рядом была дорога, которая не портила, а только придавала шарм мегаполиса своими постоянно сменяющимися огнями.
Сзади меня обвили по-собственнически руки.
– Это твоя квартира?
– Нет, моя в соседнем доме, здесь живет Марк.
Демид повернул меня к себе лицом, провел большим пальцем по щеке и притянул к себе с поцелуем, телом вжимая меня в стекло за спиной. От осознания, что меня от падения разделяет только стекло, пусть и толстое, и прочное. В пояснице забили молоточки тревоги, заставляющие отойти от места опасности. Я стала вжиматься в Демьяна сильнее пытаясь отодвинуть как можно дальше.
Но эти парни уже, который раз понимают меня не так, или это я боюсь себе признаться в чем-то запретном.
Поцелуи Демида стали более глубокие и он, оторвал меня от стекла и повернул спиной к выходу. Когда твоей жизни не угрожает свалиться с 30 этажа, мозг переключается на получение удовольствия. И как оказалось не сразу распознает, что количество губ на своем теле превышает положенное. Мою шею ласкали губы Марка уже какое-то время, пока до меня доходило происходящее. Как я могла этого не понять сразу? Тело каменеет, и я перестаю отвечать на ласки. Первым это замечает Демид, отрывается от меня.
– Что вы делаете? – голос хрипит и не слушается.
– Целуем тебя, – шепчет Марк в ухо, от чего предательские мурашки расползаются по телу толкая еще не сошедшее возбуждение на новые обороты.
– Вдвоём?
– Да. – уже отвечает Демид.
– Не хочешь? Нам показалось…– задает вопрос Марк отстраняясь оставляя на моем теле только руки. Не успев даже прислушаться к тому, что хочу на самом деле, мотаю отрицательно головой.
Демид отступает и поднимает руки перед собой.
– Ок, больше не пристаем. Но новый год то с нами встретишь? – и я киваю, все еще в шоке от происходящего, действуя больше по инерции.
Полчаса спустя я сижу на диване между парнями. Шок давно отступил, мы едим мандарины и пьем шампанское, и смотрим новогодние передачи по разным каналам.
Я так и не поела ничего за вечер, закуски на банкете и пару бутербродов пока смотрела чем забит холодильник у Марка. Коварные пузырьки прилично ударяют мне в голову. Иначе мое состояние ничем не объяснить. Парни сидят рядом и ничего не делают, а я чувствую исходящий от них жар, что выпить шампанского хочется еще больше.
– И часто вы так развлекаетесь? – Пытаюсь спросить непринужденно, но выходит так себе. – Делите девушек на двоих?
На экране поет песню какой-то новый исполнитель, которого я вижу первый раз, но мотив мне знаком. Перепета под новогоднюю сказку на главном канале.
– Нет, первый раз. Нам с Демидом девушки нравились всегда разные, на тебе переклинило.
Марк смотрит на меня вижу это боковым зрением, и пытаюсь сдержать улыбку. Толи это шампанское, толи просто моя развратная душонка, но мне льстит, что я стала камнем преткновения.
– И
