Про грозный ядерный запас.
Ура! Ура! Настал тот день,
За пироги, на бюллетень,
Мы навояем нужный знак,
И затрясётся подлый враг!
Ведь к нам спустился сам мессия,
Расправит крылья вновь Россия!
И заживём, и запоём,
С любимым, дорогим "царём".
Гуляй, народ, на щедрый МРОТ!
Ешь гречку с маслом, пей компот!
© Алексей Тот-Самый. 18 марта 2018
Выезд в Питер
Давненько рёв трибун не резал слух,
Не отражался «фаер» в зорком взгляде.
Без ярких авантюр мельчает дух,
На выезде их сыщем в Петрограде.
И вот без лишних слов и всякой спеси
Летим в «собаке» к поезду во мраке,
Задор играет в старом «мракобесе»,
Ведь вновь смочил он высохшие баки.
Нас трое: Дмитрий М. – фанат со стажем,
Андрюха, что немножечко «каблук»,
И я, бывало ездивший, так скажем,
А с нами спутник наш – колёсный стук.
Вошли мы в тёмный поезд и в вагоне
Продолжили поток хмельных речей,
Держался глум на каждом перегоне,
Я вспомнил краски выездных ночей.
Когда сошлись мы в споре о Высоком,
В потёмках полусгнившего плацкарта,
Как будто бы случайно, ненароком,
В наш разговор ввязалась дама с театра.
Как звали не запомнил: Таня, Вера?
Вообще забыть об этом не зазорно,
Запомнил грудь великого размера,
Такой нюанс есть в памяти бесспорно.
Подругу мы давили интеллектом,
А после додавили коньяком,
Она уснула под двойным эффектом,
А мы же в ресторан пошли тайком.
Но там нас лишь облом печальный встретил,
Закрылся ресторан в тот поздний час,
Никто за эту дерзость не ответил,
Спасал нас только в тамбуре пивас.
* * *
К утру шло время – сел аккумулятор,
Нас сонный поджидал теперь этап,
Зевать стал даже Дима-терминатор,
Смешался стук колёс и резкий храп…
* * *
Очнулся, острый запах «Доширака»,
А с ним гниющих стоп стальная вонь,
Плацкартный дух – он жив, смердит, собака!
Под «ароматом» тем помрёт и конь.
И вот – перрон московского вокзала,
Встречает «Русский Олигарх» братву.
Он трезв! – Не сон, не сказка! А влезало,
В него калдырки, как во всю Литву.
Юрец, в плацкартном омуте не сгнивший,
Шконарь не мявший в холоде ночи,
В «Сапсане» в Невоград с утра прибывший —
Сияет! Ох уж эти богачи!
Ну, здравствуй, Питер, город многоликий,
Пристанище «немытых» и «бродяг»,
Историей и обликом Великий,
Но портит твой портрет Газпрома брак.
Идём по центру – красота повсюду,
Бескрайний лик Невы сменяет сквер,
Неплох тот город внешне, гадом буду,
Ведёт нас «рыжевласый люцифер»
В квартире, где десант КБ недавно,
Был предан блуду купленной любви,
С похмельной комы выползая плавно,
Пускал хмельные дозы по крови.
Где ходуном ходила вся коморка,
Когда там пребывали феи ночи,
Где по посуде разливали зорко,
Туда вот мы и прибыли короче.
Шеф-повар угостил нас блюдом века:
Замес лапши в кастрюле, да яйца —
Деликатес для выездного человека,
И настоящий пир для «сорванца».
Когда к обеду приближалось время,
Гурманами был съеден «Доширак»,
Наш моб, точнее пропитое племя,
Срывается на всех парах в кабак.
А город, ожидавший в гости «Мясо»,
Засыпан, как октябрьской листвой,
ОМОНом да служаками запаса,
«ОФ» взят нынче строго под конвой.
В Ирландском пабе время до футбола,
Уютно скоротали, не спеша,
В весёлом дуновении прикола,
Здесь эль под гренки приняла душа.
Непьющий «олигарх» здесь стал упорот,
Логично что, по мне наверняка,
Сорвавшись, закатил Юрок за ворот,
Когда звучал заряд про «каблука».
Футбол был интересен, бодр, весел,
Шизили сектора в дождевиках,
Хоть в прошлом почему-то град из кресел,
Но дух трибун запечатлён в веках.
Спартак засужен мафией Газпрома,
Судья – неисправимый передаст,
Купюры всё решают – аксиома,
Штрафных он незаслуженно раздаст.
Четыре-два. К вокзалу без оглядки,
По знаменитым питерским мостам
Шагаем. Чувства скверны, мрачны, гадки,
Расставлено всё сверху по местам.
Диман обрушил отклик вмиг нелестный,
И эхом вопль тот встал над Невой,
Футбол, когда ты снова станешь честный?
Красивый, неподкупный, волевой?
* * *
Обратный поезд лихо сумрак режет,
В вагоне разлеглись выездюки,
Слились храп, хохот, старой двери скрежет,
Домой мчат Красно-Белые полки.
Вновь по носу ударило плацкартом,
Запахло омерзением и блудом,
Мы все одарены великим «фартом»,
Делить свой кислород с гниющим людом.
В то время как в вагоне полусонном,
Ворочались на полках наши туши,
Да утопали в храпе мы бездонном,
А стук двери пронзал в потёмках уши,
Над нами, в вышине, совсем один,
В салоне самолёта бизнес-класса,
Рокфеллера внебрачный рыжий сын,
Под виски уплетал без меры мясо.
Раскинулся с комфортом в мягком кресле,
Живот свой на колени опрокинул,
Подумал: гнил бы в поезде том если?
Поморщился и мысль ту откинул.
© Алексей Тот-Самый. 15 октября 2016
Герои
Герои не вы, на груди что медали развесили,
На невинных костях, набивая карман, мракобесили,
Чьи слова и дела ничего по итогу не весили,
Герои не вы!
Герои примёрзли к окопам навечно, в пургу,
Пули шальные ловили с криком: «Ура!», на бегу,
Телами край родный укрыв, не дав шанса врагу,
Средь первой травы.
Герои не вы, капитала держатели тёмные,
В чьих бездушных глазах отражаются суммы огромные,
Под ногами у вас – голод, холод, да толпы бездомные,
Герои не вы!
Герои сквозь пламя выносят людей в форме мятой,
Сутки дежурят над мрачной больничной
