капитан убит из мести. Убийца вошел на звук знакомой речи. Может статься, последняя песня Огре — не сочинение капитана, а баллада его родины, известная там любому мальчишке. И вот гость из тех же краев, заслышав песню — то ли продолжил ее оскорбительным способом, то ли опроверг, то ли передразнил, то ли превзошел в своем четверостишии — для понимания этих оттенков и нужен стихотворный перевод! Учитель же от подобного стиха — омерзительного? Наоборот, неимоверно гениального? — как понять?! Словом, застыл в полном ошеломлении, чем и воспользовался проклятый гость, мгновенно сообразивший, что пьяные вряд ли его догонят…
Получается, фигурант не испугался полицейского участка буквально за углом?
Или…
Или убийца просто не знал про полицейский участок в двух шагах!
И тогда о нем известна первая бесспорная, абсолютно точная деталь.
Нездешний.
Живи он в том районе хотя бы неделю, уж полицейский участок ему бы точно показали. Законопослушным людям — чтобы зарегистрироваться. Прочим — чтобы избегать.
А будь это искуснейший мастер, заказной охотник за головами от “Ночного рейда”, (на что и намекал незадачливый ухажер), — уж такого-то волчару перед заданием первым делом просветят, где что в городе.
Сэрью вернулась за стол, подтащила стопку чистой бумаги.
Запрос. Всем воротам громадной Столицы. Особо — ближайшим к месту события.
Пришлые. За три дня до убийства.
Да, это сотни тысяч мужчин и женщин. Но и полицейское управление в Столице немаленькое. Сейчас, пока все горят солидарностью — убит один из нас! — обработать лавину сводок можно в обозримое время. А потом еще книга выйдет, подогреет публику и сочувствующих.
Итак, наш гость откуда-то пришел в Столицу…
* * *
В Столице облетают каштаны. Обыкновенные каштаны, точно как дома.
Дома…
Дома!!!
На самом деле задача попаданца — не Высоцкого предупредить, не Сталина перепеть, не Хрущева расстрелять промежуточным патроном.
Первейшая цель и задача — не свихнуться в отчаянии.
Ты-то здесь.
А твои-то — там!
И приключений хотелось. И героизм проявить. И всего, что к народному восхищению прилагается, тоже. Самому себе врать не надо — не потому, что самого себя обмануть нельзя. Как раз наоборот: самого себя точно так же можно надуть, как и постороннего человека… И последствия ровно такие же самые, вот что неприятней всего!
Так что — честно скажем — хочется в детство вернуться и переиграть его заново. Уже без ошибок, уже с полным знанием сюжета.
Только все мы в детстве читали книжку про волшебный камень. Все мы одного боимся: посмотрят на нас люди, да и осудят: “Вот идет молодой дурак. Не сумел он свою жизнь прожить с первого раза. Да и начал он жизнь с начала”. И будут над нами смеяться — как будто сами с первого раза нашли работу на всю жизнь; как будто с первого раза завели успешный бизнес; как будто не по залету играли свадьбы… А и кто по любви свадьбу играл — тоже вкладывает в копилочку разводов. Пятьдесят процентов откуда-то ведь взялись. Про дома так и вовсе пословица сложена: “Первый дом строится для врага. Второй для друга. Третий — для себя”.
Так вот убеждаешь себя, что второй шанс — допустимо и возможно.
А когда окунают в этот второй шанс по самую макушку, спохватываешься: цену-то и не спросил?
Цена простая — как бочку солярки в кузов закатить без рычага или блока, чисто на одной спине. Совершай себе подвиги, хоть облопайся. Девок новых покоряй, набивай карманцы кольцами Всевлазья… И на каждом вдохе помни — свобода движения куплена ценой разрыва связей.
Ты-то здесь.
А твои-то — там…
* * *
Там, где солнце выскакивает поутру из-за низких верхушек округлых деревьев, утром второго дня детишки разглядели крылатого человека. Не стал Виктор добиваться ответа: кто что писал в анкетах для настройки Портала. Ладно дети, сам ведь мультфильмами не брезговал. С мальчишки десяти — а хоть и тринадцати лет (а хоть и тридцати шести — со вздохом добавила бы Анна, если б слышала мысль) что взять? Приключения, чудеса, красавицы.
Ну и вот. Кошкодевочки уже в наличии.
С другой стороны, если подумать хорошо, честно, по-настоящему: почему бы и нет?
Уж если пришлось бежать от ледника, оставить под снегом дом, рассыпать прежнюю жизнь — так не задаром же!
Но, если продолжить мысль все так же честно, жизнь с приключениями требует куда больше сил и действий, чем жизнь по накатанному ритму. И подавляющее большинство великих дел — это именно подготовка, подготовка, годы подготовки перед неделями блицкрига. А для подготовки самого сокрушительного удара, самого блестящего подвига — надо немалый спокойный период. Чтобы хоть мечей успели отковать на всех героев.
В понимании подобных вещей заключается единственная разница между мальчиком тринадцати лет — и мальчиком трижды тринадцати лет. Потому, что приключений те и другие хотят одинаково!
Так что запыхавшуюся кошкодевочку сыновья и отец выслушали с неподдельным интересом:
— Господин Виктор! Вас и госпожу Анну хочет навестить наш министр обороны, главнокомандующий… Наверное, это из-за вашей профессии! У нас такие умельцы совсем редкие, я даже никогда не встречала!
“А куда же весь мой отдел провалился?” — всерьез озадачился Виктор. Вчера, узнав, что в карантине коллег нет, Александров подумал, что Портал мог высадить их в другом совершенно мире. Ведь никто не знает, что там коллега написал в анкете. Мало ли, каких ему захотелось подвигов. Единственное общее условие для всей команды — связь. Ну так было время, когда связывались почтовыми голубями… Но Виктор отчего-то надеялся, что сотрудников отдела высаживаемой робототехники все же не раскидает по разным, так сказать, серверам. И выяснить это в точности собирался после карантина, на Аукционе Профессий — там-то будут знать наверняка.
И вот выяснил — халява не прошла.
— Простите, наших профессий тут вообще нет?
Вестница не согласилась:
— Есть. Но совсем, совсем немного! Десять или пятнадцать человек на Столицу, представляете?
Виктор представлял. В карантине занятий немного; так что некоторое количество книжек про Империю семья Александровых зачитала до дыр. Из тех книжек рисовалась картина громадной страны, Столица которой населением превосходила, к примеру, Швецию. Конечно же, Столица таких размеров представляла собой совсем не город — а территорию, Столичный Регион. И этим сильно напомнила Виктору Токио, где программист успел поработать в свое время. Каждый район — самостоятельный муниципалитет, своя казна, суд, налоговая служба.
А вот вся остальная территория Империи до зубной боли напоминала родные краснознаменные просторы. Леса, горы, полноводные реки, труднодоступные плато, болота… Поля только там, где
