Гонта, они, наконец, достигли Ре Альбы, дома Огиона. Это был город у самого края Ущелья, и означал он Гнездо Сокола. Отсюда, далеко внизу, можно было разглядеть бухту и могучие башни Порта: корабли бесшумно входили и выходили из Гавани, скользя по глади вод, как по зеркалу, а далеко на Западе, в открытом море, в голубой дымке выступали неясные контуры острова Оранга, последней земной тверди в этих бескрайних морских просторах.
Хотя дом мага и был просторным, добротным, из хорошей древесины, но по своему внутреннему убранству он ничем не отличался от обычного жилища родных для Джеда Ольховников. Правда, здесь было какое-то подобие алькова, где Джед и нашёл себе пристанище, но окна в доме почти всегда были наглухо закрыты из-за сильных ветров, дующих попеременно то с Запада, то с Севера. В этой душной и тёмной избе Джед провёл всю зиму. Он слышал, как за окнами дождь и ветер, не переставая, стучат в закрытые ставни, слышал, как начинал падать снег, и убаюкивающая тишина воцарялась над миром, но ничто не отвлекало его внимание, ибо учился он читать и писать Шестьсот Рун Хардига. И труд этот доставлял ему истинную радость, поскольку, только зная язык Власти, можно приобщиться к ней, а в противном случае ты обречён быть простым любителем, хуже того — шарлатаном. Язык Хардиг, Язык Архипелага, хотя сам по себе и не имел никакой магической силы — и в этом смысле он ничем не отличался от любого другого языка людей, — в нём, в языке в этом, были корни, взятые из Древней Речи, а именно словами Древней Речи нарекают птиц, людей и животных. А понять древний смысл слов можно только через чтение Рун, ибо возникли они в тот момент, когда горы Гонта, да и другие острова Архипелага не поднялись ещё со дна Океана.
По-прежнему, никаких заклятий и колдовства. Только тяжёлые страницы Книги Рун да изнурительный труд — и так всю зиму, пока за окном бушевали ветер с дождём или стлался мягкий снежок; да ещё Огион иногда нарушал покой, когда входил неожиданно в дом, принося с собой холод заснеженного леса, где он искал свою пропавшую козочку, и устраивался после долгого дня поближе к огню, дабы обогреться и обсушиться, наконец. Это долгое выжидающее молчание мага наполняло комнату, вторгалось в душу, и казалось в такие минуты, что бедный неофит забыл даже, как звучат человеческие слова, но Огион нарушал, наконец, тишину: звук слетал с его уст, и казалось тогда, что это было самое первое из всех слов, произнесённых в мире. Но что же это были за слова? А были они просты и понятны: хлеб, вода, сон, ветер, снег.
Наступила весна, дружелюбная и счастливая, и Огион отпускал теперь Джеда в луга за травами, предоставлял ему полную свободу блуждать и бродить без дела сколько ему захочется, наслаждаясь видом лесов, покрытых молодой мокрой листвой, сияющей на ослепительно ярком весеннем солнце. С радостью Джед отправлялся из дома каждое утро и возвращался только поздно ночью, но в этих беспорядочных блужданиях не забывал он и о травах. Он думал о них, чем бы ни занимался в этот момент: карабкался ли на скалу, переходил ли вброд горный ручей или брёл по долине, и всегда Джед приносил что-нибудь с собой. Как-то раз он заметил прекрасные белые цветы и решил вернуться сюда на следующее утро, чтобы разглядеть их получше. Назавтра он без труда нашёл нужное место, но помимо цветов невесть откуда появилась здесь и девушка, дочка старика лорда Ре Альбы. Он никогда бы не осмелился заговорить с ней, но она сама приблизилась к Джеду и вежливо приветствовала его:
— Я знаю тебя, тебя зовут Перепелятник, и ты ученик мага. Я хочу, чтобы ты рассказал мне что-нибудь о колдовстве.
Он потупил взор, посмотрел на белые цветы, которые буквально облепили подол её юбки, и впервые в жизни не знал, что сказать. Но она продолжала говорить без умолку, и так просто и естественно у неё это выходило, что самому Джеду постепенно стало легче. Она была высокой девушкой приблизительно его возраста с болезненно-бледным цветом лица. Говорят, мать её привезли с острова Осскил, а у всех иностранцев такой странный вид. Чёрные волосы её легко и свободно падали на плечи. Когда первое смущение прошло, Джед понял, что она совсем некрасивая, но ему почему-то захотелось ей понравиться, захотелось произвести на неё впечатление, и желание это становилось всё сильнее и сильнее. Незаметно для себя самого он рассказал незнакомке историю с туманом, который он наслал на воинов Карга и, тем самым, спас людей. Слушала она его с нескрываемым интересом, но молча, не выражая вслух своего восхищения. Наконец девушка решила сменить тему разговора и спросила:
— А птиц и зверей ты можешь приваживать?
— Могу, — коротко ответил Джед.
Он знал, что рядом, в Ущелье, недалеко от луга, есть гнездо Сокола, и поэтому, недолго думая, быстро произнёс волшебное имя. Сокол появился тотчас, но спуститься на запястье Джеда не захотел. Присутствие незнакомки напугало пернатого слугу. Вскрикнув, птица вновь взмыла к небу и моментально исчезла, как будто растворившись в воздушных потоках.
— Что за чары используешь ты, чтобы вызвать Сокола?
— Я просто зову его.
— А можешь ты вызывать души мёртвых? Сначала ему показалось, что она смеётся над ним, ведь всё-таки Сокол не до конца был послушен ему. Но он никак не мог допустить, чтобы какая-то девчонка усомнилась в его мастерстве, и поэтому он соврал:
— Что ж, смогу и это, если захочу.
— А разве это не трудно, не опасно вызывать мёртвых?
— Трудно, пожалуй, но опасно?.. — И Джед пожал плечами. Наконец-то что-то похожее на восхищение сверкнуло в её упрямых глазах.
— А ты сможешь сплести любовные чары?
— Без труда.
— Правда? — не утерпела девчонка. — И что, действительно любая деревенская ведьма может приворожить? А обличье ты поменять сможешь?
И опять в сердце его закралось сомнение — уж не смеются ли над ним. Поэтому совершенно спокойно он произнёс:
— Смогу и это, если захочу.
Она тотчас начала умолять его превратиться хоть во что-нибудь: в быка, в огонь, в Ястреба, в дерево — не важно. Он легко мог отвязаться от надоедливой девчонки, произнеся несколько секретных слов, но Джед был совершенно бессилен перед её наивными и совершенно искренними просьбами, да, помимо всего прочего, он и сам стал сомневаться в
