что этот обычай произошёл от древней свадебной забавы. Свадьбы на Руси играли зимой, так как это было время, свободное от сельскохозяйственных работ. И вот затевалась следующая игра: во дворе невесты сооружалась большая снежная гора, которую обливали водой. На её вершине стояла невеста с подругами, а жениху с его свитой предлагалось карабкаться на эту скользкую-прескользкую горку. Я уже не говорю о том, как бедная невеста туда взбиралась в свадебном одеянии… Присутствующие при этом орали: «Горка!». Попав на вершину, жених целовал невесту, а его товарищи целовали подружек невесты. После этого вся толпа скатывалась с горки вниз. Весело!
Согласно другой версии, опять же, на древнерусской свадьбе, невеста обходила собравшихся в её доме с подносом. Каждый гость клал на поднос деньги, затем брал с него чарку с водкой, выпивал, а потом восклицал «горько!», доказывая присутствующим, что там не вода, а водка. Эту традицию с радостью переняли все народы, и «Горько!» сейчас кричат на украинских, литовских, армянских, еврейских и прочих свадьбах.
Для чего при этом считают – не знаю. Но у меня есть ещё и моя, собственная версия, почему присутствующие кричат «Горько!» молодым: они точно знают, что будет после свадьбы. Будет по-разному: радостно и грустно, весело и больно, сладко и горько! Весь спектр налицо. И молодым придётся есть ложками всё описанное…
К тому же в этот день достаточно повода для некоторой горечи. Горько на свадьбе родителям, которые вырастили детей и теперь провожают их в самостоятельную жизнь, немного горько самим молодожёнам, расстающимся с беззаботной холостяцкой жизнью, горько на следующее утро будет гостям, употребляющим крепкие напитки, горько будет друзьям, потому что «теряют» друга и подругу… Одним словом, вполне уместное чувство, которое, как мне кажется, и породило эту традицию.
А если еще и свекровь окажется «горькой», тогда уж молодой жене придётся совсем несладко, и привкус горечи будет сопровождать её всю оставшуюся жизнь.
А оно нам надо, девочки-свекровушки?..
«Д» – Дочь
Итак, девушка после свадьбы приобретает два статуса: жена и невестка.
Я помню, с какой радостью и гордостью я восприняла статус жены, но слово «невестка» мне не очень понравилось: в чудесное слово «невеста» сразу после подписания документа о браке вкрадывается буква «к».
Произнесите и вслушайтесь: «невест-к-а». Эта буква «к» – как некий камень преткновения, вам не кажется? Слово перестаёт быть мягким, обтекаемым, тёплым. О дочке вообще речь не идёт, хотя напрашивается всего лишь одна версия: у меня есть сыновья, внуки и… кто? Хочется сказать: «дочки». Правильно было бы сказать «дочки», ибо фамилия та же, что у меня, сыновей и внуков.
Однако – не дочки. И только лишь потому, что они себя таковыми не ощущают. Значит, видимо, дело не только в нас, свекровях. Без желания девочек принимать нас не как злых тёток, пришедших в их мир только для того, чтобы испортить им жизнь, а как мам, ничего не получится. Совсем не обязательно называть нас мамами, но относиться к нам, свекровям, как к мамам, – высший пилотаж в этих сложных отношениях, и требует от молодой женщины терпения, мудрости и такта. Это труд на всю жизнь, пока мы, свекрови, живы.
Эту балладу я посвятила своим девочкам: Наташе и Анечке. Они будут свекровями: у них обеих есть сыновья. И, возможно, когда-нибудь они подарят своим невесткам эту книгу и скажут: «Обрати внимание, дорогая, на главу под буквой Д. Это написала бабушка моего сына».
Баллада о свекровиТри женщины, гуляя на курорте,Не уставали жалобно вздыхатьИ, ковыряясь вилкой в сладком торте,Своих свекровей стали обсуждать.Вот первая, рот утерев салфеткой,Поправив в ухе яркую серьгу,Промолвила, взяв в руки сигаретку:«Я ненавижу эту кочергу!Я утром, быстро-быстро встав с постелиИ накормив мужчин своих отряд,Сама успев покушать еле-еле,Сыночка отводила в детский сад.Так целый день: работа и готовка,Свекровь, зараза, хоть бы помогла!Чтоб всё успеть, нужна была сноровка…Мамаша сына – та ещё смола:“А что-то ты убраться не успела?Смотри-ка, а на скатерти пятно!Ах, ты, моя хорошая, болела?Температура, и в глазах темно?Ну, это, моя милая, бывает.Не заразила ли ты сына моего?А то он вас кормить не успевает —На всех на вас не хватит одного!”»Вторая ей поддакнула устало:«Мою вообще взашей бы надо гнать:Она приходит – я ещё не встала,Уходит, когда мы ложимся спать.Проверит всё, что надо и не надо,Мне кажется, заглянет и в кровать.Мне развестись придётся с этим гадом:Он вечно защищает свою мать!»А третья только вымолвить успела:«Уж десять лет моей на свете нет…»«Вот повезло! И я бы так хотела!Свою отправить, может, на тот свет?»Сошлись на том, что все свекрови – стервы,И каждая одна другой страшней:Чтоб вытерпеть, нужны стальные нервы.Спасибо, подарили хоть мужей!..Одна болтушка, помолчав немного,Сказала: «Я сама уже свекровь,Привёл сынуля деву-недотрогу,Боится, что попью её я кровь.Я никогда, увы, не стану тёщей,Но, если честно, и не очень-то хочу.Свекровью быть гораздо, бабы, проще:Не трогаю, не лезу и молчу.И лгать, что любишь, вообще не надо.Вот где сынок её такую взял?Моя невестка точно не награда,Но для него, конечно, идеал…»Вторая ей поддакнула: «Знакомо!Моя невестка – прям-таки беда!Я только на порог – она из дома,Подолом улицы метёт, суперзвезда!Не знаю, что нашёл он в ней. Ленива!Обед – ну, в лучшем случае бульон!К тому же, девочки, она ещё ревнива.Не знаю, как такую терпит он?»Подруга третья слушала, молчалаИ думала как будто о своём:О жизни с бывшим мужем вспоминала,О сыне, что родился, о былом…Развод, тоска, а вот и свадьба сына,И женится он вроде по любви…«Как называть мне вас?» – Зачем она спросила?«Как хочешь, только мамой не зови!»Сидела третья, слушала, молчалаИ вспоминала, будто страшный сон,Как «скорая» в больницу сына мчала,Ей там сказали: «Сын ваш обречён,И нет уж боле никакой надежды…Вы ждите худшего. Ваш сын не будет жить.Готовить нужно чёрные одежды,До выходных ещё успеете купить…»Стояли обе женщины в молчанье,Не зная, делать что и что сказать.Жена поникла в страшном ожиданье,Седой от горя сразу стала мать.Вошли в палату (да, теперь уж можно),Где сын лежал. Свисали провода…И бедным, им представить было сложно,Что он покинет скоро навсегдаВсех тех, кто его сердцу был так дорог…А он лежал, как будто бы во сне…До Бога путь не сложен и не долог,Но только сын так нужен на Земле!Невестка постояла и несмелоСмогла к своей свекрови подойти.«Я попросить бы, Ольга, вас хотела…Вы ненадолго можете уйти?»И, горечь чувствуя огромнейшей утраты,За дверь тихонько выскользнула мать.И, на скамейку сев возле палаты,Вестей с тревогой в сердце стала ждать.Минуты иль часы прошли – не знала:Ведь жизнь границы времени смела…Тихонько со скамейки мама встала,К двери палаты молча подошлаИ дверь рукой несмело приоткрыла,Подвластная страданью и судьбе.Предстала перед женщиной картина:Невестка на коленях и в мольбе.И губы что-то яростно шептали,Но слов,
