одновременно и немного другом, где такие же улицы и дома, но при этом все отличается. Это параллельное, искаженное и при этом более древнее пространство. Кинг говорил о том, что идея рассказа, где заблудившаяся семейная пара американцев во время путешествия вдруг проваливается в Лондон как в параллельный мир, была вдохновлена его собственной поездкой в этот город с женой. Писатель разглядел в Лондоне именно такую паранормальную опасность. Соединив это странное озарение с «Мифами Ктулху» Говарда Лавкрафта (отсылка в тексте рассказа честно поставлена), Кинг получает почти образцовый рассказ ужасов, весь посыл которого довольно откровенно объяснен автором словами одного из персонажей:
Лавкрафт всегда писал о других измерениях ‹…›, которые находятся далеко от наших. В них полно бессмертных чудовищ, которые одним взглядом могут свести человека с ума. Жуткий вздор, правда? Если не считать тех случаев, когда кто-то попадает туда, я думаю, что все это могло быть правдой. Тогда, когда вокруг тишина и стоит поздняя ночь, как сейчас, я говорю себе, что весь наш мир, все, о чем мы думаем, приятное, обыкновенное и разумное – все это похоже на большой кожаный мяч, наполненный воздухом. Только в некоторых местах кожа эта протерлась почти насквозь.
Что же в российской крипипасте? Сюжет подан в виде милицейской байки о странном случае во время дежурства: семейная пара пошла поесть в один из московских ресторанов в районе Китай-города, оставив машину в одном из переулков (примета времени). Уже ночью, по пути обратно к машине, они попадают в непонятное пространство, в котором мужчина бесследно исчезает. Рассказ от первого лица добавляет в историю правдоподобия, а на месте литературоведческой беседы о природе бытия стоит очень конкретное рассуждение о пропаже людей:
…про пропащих людей стоит сказать отдельно: просто так люди никуда не исчезают. Люди пропадают, но потом их находят. Как правило, по весне, всплывшими. И обычно у человека есть предыстория: окружение (нарк человек или еще что-то), род деятельности (частный кредитор) и так далее. Но вот чтобы так, обычный человек в центре оживленного города на глазах своей жены растворился в воздухе, таких историй почти нет. Почти.
Этими двумя отрывками можно проиллюстрировать разницу между авторским литературным произведением и сетевой крипипастой. Заимствуя сюжет и даже почти что персонажей, крипипаста укрепляет всю конструкцию, чтобы сделать ее более реалистичной. Она переносится в уста оперативника – представителя власти, обогащается деталями Москвы начала 2000-х и в конце концов лишается прекрасных литературных отсылок, оставляя только мотив пропажи человека. В какой-то момент читатель должен не просто погрузиться в предлагаемый рассказ, а начать сопоставлять историю со своим опытом, вспоминать заброшенные дома в центре города, объявления о пропаже людей. Именно на границе вымышленного мира рассказа Стивена Кинга и повседневного бытования китайгородских переулков должно закрасться сомнение в том, а так ли вымышлен потусторонний, параллельный мир. Вернее, граница между нашим миром и вымышленным описывается так четко, что через нее можно посмотреть (как сквозь протертую материю).
Детская крипипаста
Если набрать «крипипаста» в поисковике на ютубе или в соцсетях, можно заметить, что часто под этим словом имеется в виду что-то совсем другое. Можно наткнуться на рейтинги «Топ персонажей крипипаст», различные рисунки, а также не связанные с темой ужасов рассказы, в которых фигурируют различные персонажи крипипаст (например, Слендермен или убийца Джефф, Бен-утопленник), но рассказы не будут связаны с темой страхов и ужасов.
Для детей, родившихся в XXI веке, крипипасты – это способ собственного творчества, который не обязательно связан с «классическими» страшилками. Мы наблюдаем, как трансформировалась потребность в страшном фольклоре у детей. Раньше страшные истории рассказывались в пионерских лагерях из-за специфической функции инициации, перехода в новый возраст, которую летние лагеря имели в обществе. Кроме того, изменилось изображение «легитимного страшного» в популярной культуре для детей. В качестве примера можно привести такой мультфильм, как «Hotel Transylvania» («Монстры на каникулах» в российском прокате) или игрушки Monster High – страшные образы претерпевают своеобразную «гламуризацию» своих страшных составляющих. Также свою роль играет разнообразие и доступность любых сюжетов в интернете, что разрушает «локус» детского рассказывания страшилок (то есть больше нет специфического места и ситуаций только для этого) – фольклористы фиксируют, что дети узнают о страшных не из личного общения и специализированной художественной литературы, а через «желтую» прессу, интернет-дискуссии, а также фан-арт, созданный преимущественно такими же детьми.
Именно этим можно объяснить современный вид детского страшного фольклора – этакий плавильный котел, в котором смешиваются очень разные части популярной культуры, городских легенд, а также самостоятельного детского творчества. Важно, что интернет-сообщества учат детей рассказывать и писать – в отдельных ветках и постах можно выложить свою историю, и все другие будут оценивать, как она написана (прежде всего по параметру страшно/не страшно), что довольно подробно воспроизводит традицию устного рассказывания историй, но в ином контексте. Как бы в подтверждение этого тезиса популярность набирают видеоролики, а также специальные «конференции», направленные исключительно на страшный контент.
Стоит сказать, что разнообразные «коллекционеры» или «обзорщики» жанра «крипипаста» и интернет-фольклора в целом недолюбливают «детские» крипипасты – прежде всего «за отсутствие атмосферы», а также чрезмерную концентрацию на персонажах и добавление в привычные сюжеты новых, не имеющих отношения к страшному, деталей вроде взаимоотношений героев или описаний их быта.
Такая «профанизация», очеловечивание (то есть нейтрализация возможного вреда, который может нанести персонаж крипипасты) является способом работы со страхом и его преодолением. Поэтому, согласно фольклористским источникам, дети описывают персонажей крипипаст как что-то вполне реальное, с чем возможно взаимодействовать. Иногда это приводит к трагедиям – в 2014 году было по меньшей мере три несчастных случая в США, которые напрямую связаны со страхом детей перед Слендерменом – тощим высоким персонажем в строгом костюме без лица, который живет в лесу (и был придуман в 2009 году). Девочка во Флориде подожгла свой дом и обвинила в этом Слендермена, а в Огайо «одержимая» Слендерменом девочка напала с ножом на свою собственную мать. Но самый известный случай произошел в Висконсине: там две 13-летние девочки заманили свою подругу в лес под видом игры в прятки и 19 раз ударили ее ножом. Несмотря на тяжелые раны, девочка выжила и даже смогла самостоятельно выбраться из леса, где ее заметил велосипедист и вызвал подмогу. Последующее разбирательство показало, что девочки долгое время планировали убийство. Они сделали это, потому что прочитали подробную инструкцию о том, как принести жертву Слендеру, чтобы стать его «фаворитками» и поселиться с ним в лесу. Одна из участниц ритуала говорила, что не хотела этого делать, «но боялась
