Прошение
«Мы, нижеподписавшиеся, жители города Тура, пришли в дом господина д'Идре — бальи Турени, ввиду отсутствия нашего мэра, с просьбою выслушать жалобы наши и пени о злодеяниях и кознях, излагаемых ниже. Заявление направляем в суд архиепископа, разбирающий преступления против католической церкви, к коим и относится поднятое нами дело.
С некоторых пор в нашем городе появился зловредный дьявол в образе женщины, проживающей на усадьбе Сент-Этьен в доме хозяина гостиницы Тортебра, построенном на земле соборного капитула, каковая земля подчинена судебным установлениям, действующим в архиепископских владениях. Сия женщина, чужеземка, ведет жизнь блудницы, позволяя себе злоупотребления и излишества всякого рода, доходя до столь злокозненного распутства и продажности, что поступки ее грозят разрушить веру католическую в нашем граде, ибо те, кто посещает ее, возвращаются с душой безнадежно загубленной, отказываются от наставлений святой церкви, изрыгая непристойную хулу на нее.
Посему, принимая во внимание, что многие из тех, кто ее навещал, скончались и что, явившись в наш город, она не имела никакого иного имущества, кроме самой себя, а накопила, как о том идет молва, несметные богатства и сокровища, равные королевским, отчего и возникло подозрение, что приобретаются они путем колдовства или краж при помощи волшебных чар, исходящих, противу естества человеческого, от сей сладострастной чужеземки;
принимая во внимание, что дело идет о чести, безопасности наших семей, что никогда еще в нашем крае не было столь жадной и похотливой блудницы, которая столь вредоносно исполняла бы свое поганое ремесло и столь явно и страшно угрожала жизни, кошельку, нравам, добродетели, религии и всему достоянию жителей нашего города;
принимая во внимание необходимость расследовать личность и поведение оной преступницы, дабы проверить, законны ли ее любострастные действия и не проистекают ли они, как то видно из ее поведения, от внушения злого духа, посещающего нередко христианский мир в женском обличье, о чем учит нас святое писание, где сказано, что наш спаситель был вознесен на гору сатаной, именуемым Люцифером, или Астаротом, показавшим ему в краткое мгновение времени плодоносные долины Иудейские, и что во многих местах видны были тогда суккубы, или демоны женского обличья, каковые демоны, не желая вернуться в преисподнюю, остались на земле и, храня в себе неугасимый огонь, пытаются освежить себя и насытиться, пожирая души человеческие;
принимая во внимание, что в случае, касающемся названной женщины, имеются тысячи доказательств бесовского наваждения, о коих горожане говорят открыто, и что полезно даже для спокойствия самой обвиняемой привести дело к полному выяснению, дабы она не подверглась преследованию от людей, разоренных ее кознями;
посему молим вас соблаговолить представить нашему духовному владыке и отцу нашей епархии премилостивому и пресвятому архиепископу Жеану де Монсоро на рассмотрение жалобы страждущей его паствы и испросить его вмешательства. Тем вы исполните положенное вам по сану, как мы исполняем долг стражей, бдящих о безопасности города, каждый, согласно вверенным его попечению делам.
К сему руку приложили в год от рождества господа нашего тысяча двести семьдесят первый, в день всех святых, после обедни».
После того как мэтр Турнебуш закончил чтение сего прошения, мы, Жером Корниль, вопросили жалобщиков.
— Мессиры, настаиваете ли вы и ныне на вами изложенном? Есть ли у вас иные доказательства, кроме тех, каковые вы нам представили? Готовы ли вы поклясться перед богом, людьми и перед обвиняемой в истинности ваших слов?
Все, кроме мэтра Жеана Рабле, настояли на своем заявлении, а названный Рабле отказался от обвинения, сказав, что он считает мавританку вполне натуральной и славной девкой, у которой нет иных пороков, как только доводить любовь до чрезвычайно высоких градусов.
Посему мы, судья, по зрелом размышлении решили дать ход прошению означенных горожан и постановляем предъявить женщине, заключенной в узилище капитула, обвинение, допросить ее и судить по статьям законов, канонических правил и ордонансов contra daemonios.
Приказ с изложением обвинений будет обнародован городским глашатаем на всех перекрестках города при звуке труб, дабы всем было ведомо и дабы каждый мог прийти с показанием, согласно своей совести, и быть сведен в очной ставке с дьяволицей и дабы обвиняемая могла обеспечить себя, согласно закону, защитником для ведения сего дела подобающим образом.
Подписали: Жером Корнилбь.
А ниже: Турнебуш
In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen.
В год тысяча двести семьдесят первый от рождества Христова, в десятый день февраля месяца после обедни по-нашему, Жерома Корниля духовного судьи, приказу была приведена из тюрьмы капитула женщина, взятая в доме хозяина гостиницы Тортебра, что во владениях капитула собора св. Маврикия, и посему подлежащая правосудию Турского архиепископства. По сути же ее преступления имеет быть судима церковным судом, о чем она и была поставлена нами в известность.
После того как ей были внятно прочитаны и ею хорошо усвоены: во-первых, прошение города, во-вторых, жалобы, обвинения, свидетельства, против нее изложенные в двадцати двух тетрадях мэтром Турнебушем, о чем было ранее нами упомянуто, мы, призывая имя божье и святую церковь, приняли решение обнаружить истину посредством допроса названной обвиняемой.
Во-первых, мы спросили обвиняемую, из какой страны и города она родом?
На что ответ дала: «Из Мавританской страны».
Потом мы спросили, есть ли у нее отец и мать или какая-нибудь родня?
На что ответ дала, что родителей своих не знает.
Мы спросили, как ее имя?
На что ответ дала: «По-арабски — Зульма».
Мы спросили, откуда она знает наш язык?
На что ответ дала: «Знаю, потому что переселилась в вашу страну».
Мы спросили, когда это было?
На что ответ дала: «Приблизительно двенадцать лет тому назад».
Мы спросили, сколько лет ей было тогда?
На что ответ дала: «Пятнадцать лет без малого».
Мы сказали: «Итак, вы признаете, что вам двадцать семь лет?»
На что ответ дала: «Признаю».
Мы сказали ей, что она та самая мавританка, найденная у подножия статуи владычицы-девы, крещенная архиепископом; восприемниками ее были покойный сенешал де ла Рош-Корбон и госпожа д'Азе, его супруга. Мы сказали ей, что она была отдана в монастырь кармелиток, где дала обед девственности, бедности, молчания и любви к господу под благим покровительством святой Клары.
На что ответ дала: «Это правда».
Тогда мы спросили, признает ли она за правду показания высокочтимой и благородной госпожи аббатисы монастыря кармелиток, а также показания Жакетты, по прозвищу Чумичка, кухонной судомойки.
