на болото.
— Не будем поддаваться в этимологию слов, лучше посмотри, какая красота!
— Я смотрю и стараюсь запоминать каждый дом и каждую достопримечательность.
Быстро справившись со своей задачей, и в этот раз без препятствий, они сели в сани и двинулись дальше.
— Держим путь на Кострому!
— О, я слышала про Костромской сыр!
— Надеюсь, ты не думаешь, что город назван в честь сыра?
— Нет, только теперь мне сыра захотелось.
— Будет тебе сыр, но на ночь вредно есть. А теперь немного урока истории. Этот город основан на Волге, Юрием Долгоруким.
— Тоже князь?
— Тоже князь. А название из-за реки, точнее названия её устья, Костра.
— Но сыр у них вкусный.
— Не могу поспорить, хотя я больше предпочитаю сыр Гауда.
Долго в городе они не задержались, быстро расправившись с квартирами и домами города.
— Нам надо поторапливаться, а то скоро начнёт светлеть, а у нас впереди Москва, в которой больше всего жителей.
— Столица потому что.
— Да, столица.
— Для начала ещё несколько городов.
— Какой следующий?
— Рыбинск. Когда-то назывался Рыбной слободой.
Они побывали и в Рыбинске, и в Дмитрове, и в Угличе. А теперь очередь Мурома.
— Город назван тоже в честь речки?
— От финно-угорского племени Мурома.
— Опять не угадала. Я знаю про Илью Муромца, русского богатыря.
— Смотрю, кому-то былины нравятся.
— Какие былины? Я про мультик «Илья Муромец и Соловей разбойник».
А Дед Мороз снова заговорил цитатами.
«Из того из города из Мурома, из того ли из села из Карачарова…».
Пока они разносили подарки по Мурому, Оля всё надеялась, что встретит настоящего богатыря.
«Они, наверно, уже все умерли дачным давно». Подумала она.
«А хотя… вдруг ещё остались богатыри, он же непобедим».
И она оставляла место, чтобы её фантазия разгулялась.
Девочка уже зевала, но у них ещё осталось пара городов и она пыталась не уснуть. Дедушка Мороз заметил, что девочку клонит в сон. Тогда он достал термос с крепким чаем и напоил ребёнка.
Немного взбодрившись, они двинулись дальше. Остались два города, Москва и Калининград.
Время близилось к утру, надо поторапливаться.
Настало время для столицы России, Москвы.
Дедушка снова заговорил цитатами:
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
— А это откуда? — поинтересовалась Оля.
— «Евгений Онегин» роман в стихах великого писателя Александра Сергеевича Пушкина.
— О, его я знаю! — радостно воскликнула Оля.
— Ты меня больше порадуешь, если скажешь, что ты его читала. —
«Сказка о золотом петушке», «Сказка о царе Салтане», «Сказка о рыбаке и рыбке».
— Неплохо, довольно, неплохо.
— А я и стихи знаю.
— Как сердце радуется, что молодежь учит в школе и проходит великих писателей! Ну-ка Оля расскажи мне какой-нибудь стих.
И Оля с расстановкой, выражением и чувством начала рассказывать стих:
Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На черный отдаленный путь:
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь.
То чудится тебе…
Дед Мороз зааплодировал, затем вытащил из кармана леденец на палочке в форме петушка.
Они пролетали через небоскребы и красную площадь, катались на лифте на восьмидесятый и девяностый этажи.
— У нас все девчонки мечтают, когда вырастут уехать в Москву.
— А что же на счет тебя?
— А мне и в деревне нравится, а если куда-то и переезжать, то в Санкт-Петербург. Мне так сегодня там понравилось! Москва слишком большая для меня и хоть здесь очень красиво и ярко, но мне по душе тишина и спокойствие. А сколько же там Дворцов!
— Да, раньше Санкт-Петербург был центром правления.
Но зато сейчас все в Москве, помню совсем другую столицу.
— А я постараюсь запомнить её такой! А я слышала, что Москву называют белокаменной, почему?
— Из-за Московского Кремля.
— Но он же красный!
— А раньше был белым, а ещё раньше деревянным.
— А почему он покраснел? Ему стало стыдно?
— Белый камень ненадежный и его стали заменять на обоженный кирпич. Но не смотря, на преображение выражение осталось, даже ты его слышала.
Ёлки в столице были везде. И на площадях, и в парках, и в квартирах и даже во дворах.
Гирлянд была так много, что они освещали путь, а фонари светили так ярко, что всё пыль отчетливо видно.
— Здесь так светло, не то что у нас после одиннадцати часов ночи свет отключают на улицах деревни, а в будние дни ещё раньше. — С завистью произнесла Оля. Ведь так хочется вечером поноситься и покататься с горки, а в такую темноту ничего не разглядишь.
Поэтому вставала Оля рано, чтобы пораньше выйти и побольше погулять, пока не стемнело. Очень редко, когда у мамы бывало время и настроение гулять, они брали большой фонарь и ходили с ним. Многие так делали в деревне.
Олю радовала красота кругом, она всегда представляла себя путешественницей, а сегодня даже побывала ей.
«И в правду новогодняя ночь, ночь чудес!»— подумала Оля.
А потом и в правду случилось чудо- пошёл снег. Оля залилась радостным смехом, ведь наконец-то снег и такой красивый. Она подставляла руку и пыталась ловить снежинки, разглядывала интересные узоры.
Оля высовывала язык и пыталась распробовать на вкус. Конечно, она видела снег и даже снегопады, но сегодняшняя ночь была особенная и волшебная.
Кто-то любит Новый год за подарки, кто-то за вкусную еду, а Оля любила за атмосферу. Ведь вокруг всем весело и хорошо. Люди украшают дома и квартиры, а повсюду запах мандаринов. Мандарин- любимый фрукт Оли, жаль, что его нельзя есть круглый год. Конечно, его и летом продают, но уже не такой вкусный, как зимой. И в этом тоже особенность зимы и Нового года.
А ещё именно в этот праздник хочется верить в чудо и бывает, что мечты сбываются. А после приключения с Дедушкой Морозом у Оли теперь вдвойне любимый праздник.
— По-моему уже светлеет, — произнесла Оля.
— Да. Быстрее в Калининград!
Пара минут и они уже в Калининграде. Их встречают ёлки и дома интересной формы.
— Такое ощущение, что мы уехали за границу. Я такие дома видела по телевизору в программе Орёл и решка.
— Раньше этот город носил совсем другое название.
— Какое?
— Кёнигсберг, в переводе немецкая гора, в честь чешского короля Пржемысла Отакара второго.
— Надо же было так назвать ребёнка, Отакар.
— Ну, это Чехия, для неё это нормальное имя и для века, в котором он правил. Ведь
