сломаны обе руки – дети в школе издевались. А никакой помощи или поддержки со стороны мамы или папы он не получал. Хотя мальчик приспособился сам разогревать еду, ходить по ночам в туалетную комнату, принимать ванну, осадок, от переключения внимания на нового члена семьи, остался.
Постепенно брат вырастал, и юноша привыкал, что он всегда дома – такой же нелюдимый, как сам Рэй.
Так как родители все время ссорились, дети осознали, что в кругу семьи, они самые близкие друг для друга люди. И потихонечку начали общаться.
Часто Рэй замечал, что его брат умнее его, хотя и младше. Мальчик был выше юноши на голову, а его поведение отличалось рассудительностью и взрослой логикой, так, будто он был старшим ребенком. Он заботился о Рэе, который ничего не делал по дому, привлекал к себе много внимания эгоцентричным поведением: много и громко смеялся, глупо танцевал на пути у людей и с криками бегал по дому.
Лёжа в скомканных вещах, Рэй думал о Небе. Его теперь ничего не отвлекало: ни спонтанные мысли, ни роящиеся голоса, и никто его больше не вызывал на Рэй.
Встав с импровизированной постели, он пошел на кухню, к шкафчику с лекарствами. В аннотации к таблеткам, ослабляющим симптомы шизофрении, было выведено, что от передозировки может помочь активированный уголь. Но, так же было подчеркнуто, что эти таблетки еще не прошли должной экспертизы по изучению нейтрализации эффекта накопления.
Рэй глотал активированный уголь, говоря шепотом с черными таблетками, шипучими пузырями, проходившими по его глотке, вместе с глотками воды:
– Давай же, давай, не ты ли лучшее изобретение человечества.
Вернувшись в комнату, Рэй стал ждать. К его удивлению, вместе с наступавшей тошнотой, к нему возвращались голоса: с замиранием в сердце, юноша слушал, как в его голове, сначала тихо, потом всё более отчетливо два женских голоса о чем-то не напряженно болтают.
Рэй не понимал их, но был безумно рад, что они появились. Не мешая девушкам, он стал засыпать под монотонные разговоры, прерываемые веселыми смешками и непринужденными обсуждениями.
Проваливаясь в сон, он ощутил до слез знакомое чувство: перед глазами снова появились образы, расплывчатые силуэты, похожие на танцующий огонь. Рэй не мешал, ворвавшейся в сознании, визуализации. Покорно расслабив тело, он наблюдал, как силуэты превращаются из пламени в горящие наконечники стрел: перед глазами мелькали воюющие кланы. А затем его перебросило на Рэй. У юноши перехватило дыхание: он увидел компанию путешественников, которые пробирались сквозь джунгли. Молодые девушки и юноши противостояли, нападающим на них, дикарям, которые передвигались за ними на лианах, перелетая через растерзанные рекой, овраги. Рэй мог вселиться в тело каждого пилигрима, помогая преодолеть трудности.
Но тут он почувствовал, что может большее. Рэй попробовал вселиться в тело каждого из путешественников одновременно. И, поразившись, что у него получилось, захватил сознание всех дикарей. Он видел, чувствовал, мыслил и действовал за каждого человека, перенимая их знания. Мог отмотать жизни людей на любой отрезок нити судьбы. В любой момент он мог отпустить тело человека, и тогда тот бы вернулся к своим делам, как будто ничего не произошло.
Рэй попробовал захватить несколько параллельных миров, управляя всеми существами одновременно. Колоссальное знание, полученное в этот момент, дало юноше понять, что он может увидеть всю вселенную. Он был всем. Слышал все. Чувствовал все. Управлял всем. Отпустив вселенную, параллельные миры, дикарей и компанию путешественников, Рэй вернулся сознанием в импровизированную постель, сделанную из наваленных вещей. Он добился того, о чем даже не мечтал.
Рэй не знал, как сказать своей девушке, что он перестал принимать таблетки. В мыслях крутилась ее фраза: «Ну мы же лечимся». Мы. Юноша улыбнулся. Её слова всегда согревали.
К нему в комнату зашла мама. Сев рядом, она спросила, как он себя чувствует, а затем они душевно поговорили о том, что с ним происходит. Обсудив нестандартное поведение юноши, ставшее таким с детства, мама поняла его. И приняла сына таким, какой он есть.
Рэю стало легче от разговора с мамой. Как только она ушла, в комнату заглянул младший брат. Юноша признался ему, что собирается сказать девушке, что больше не будет принимать таблетки.
Выслушав его, мальчик с грустным видом сообщил, что слышал весь разговор, стоя за дверью. И он хочет сказать, что с ним происходит то же самое. Он обнял брата и продолжил:
– Если ты захочешь с кем-то поговорить, то я всегда в своей комнате, – улыбнулся он.
Рэй вернулся к девушке домой. Он рассказал ей, почему больше не будет принимать таблетки. Небо обняла его, прошептав на ухо:
– Ничего, милый, – он трепетно вслушивался в ее улыбку, – и без них справимся.
Небо пригласила его на день рождения своей подруги. И каково было удивление Рэя, что все присутствующие приняли его таким, какой он есть. Молодые люди оживленно обсуждали за столом тему шизофрении, приводили в пример своих друзей и знакомых. Рэя не осуждали, не избивали – им интересовались.
После того дня, юноша больше не боялся галлюцинаций и теней, его не мучили кошмары, не шантажировали голоса. Рэй больше не беспокоился, что может показаться кому-то странным. Он принял свою шизофрению – особенность, являющуюся загадкой для многих.
Рэй путешествует по мирам, заключенным в его сознании, изучая их, чтобы вылить в книги. Он хочет рассказать, что чувствует человек, который, закрыв глаза, может увидеть всю вселенную. Юноша надеется, что его историю прочитают, и она, сквозь тысячи галактик, долетит до Рэй. Ведь, может, космос жив только благодаря тому, что все мы – его близнецовый огонь?
