близко — И, если честно, девушкам, обычно, я предлагаю снять другую одежду. А к вам, Яна Эдуардовна, я как раз, со всем уважением. Так что не пылите зря, если я захочу пошутить, вы это ощутите.
Он улыбается ослепительной улыбкой, сверкая идеальными белыми зубами, разворачивается и отходит.
Крутанувшись на каблуках, размеренными шагами ухожу в здание, внутри огонь, шквал, возмущение. Не хотелось прибегать к крайним мерам, но похоже пора сменить тактику. Парень решил, что я должна очароваться его смазливым лицом и запасть на него, наряду со половиной студенток колледжа.
Правды ради, нужно признать, что действительно красив. Прекрасно сложен и видно, что поддерживает себя в форме. Но, что в голове у Титова, если он думает, что я могу поддаться чарам своего двадцатилетнего студента?
Последняя пара у меня их группа. По звонку студенты стекаются в кабинет, здороваясь, рассаживаются по своим местам, староста кладет на стол журнал.
— Здравствуйте, я отметила отсутствующих.
— Спасибо, Катя.
Настраиваюсь, встаю из-за стола.
— Тема сегодняшней лекции, — говорю, когда разговоры стихают, — функции управления гостиничным предприятием. Предлагаю, вместо банальной записи лекции порассуждать самим.
Я подхожу к доске, беру маркер в руки.
— Я буду записывать ваши версии, а потом соединим их в единое целое.
Большая часть аудитории включаются в процесс, и у нас происходит оживленное взаимодействие.
Когда названо все, что могли перечислить ребята и версии заканчиваются, я довольна результатом. Вижу, что большинство имеют хорошую базу знаний, разбираются в своей сфере деятельности.
— Отлично! — резюмирую — Вы не назвали лишь одну — планирование.
Дописываю к списку на доске.
— Подразумевает определение целей и стратегий, разработку бизнес-планов, создание бюджета и определение процедур управления.
Практически все время мажоры снова роются в телефоне и, не стесняясь, все громче разговаривают между собой. По традиции к ним периодически наклоняется через проход Титов и дает оценку увиденному на экране мобильного. Это определенно начинает напрягать.
— Стас, Антон, вам не интересно?
— Нет, а вам? — отвечает Булатов.
— А мне неинтересно тратить время на тех, кому не интересно. Выйдите из аудитории.
— Да не вопрос, — Канаев встает первым, накидывает рюкзак на плечо, ему вторит сосед по парте, и они выходят.
— Кому еще не интересно?
В кабинете воцаряется тишина, смотрю на Титова, но он и виду не подает, издевательски смотрит то на меня, то на вырез на груди.
— Матвей, можешь присоединиться к своим друзьям.
— Мне и здесь неплохо.
— Ты не пишешь, не работаешь, зачем ты здесь?
— Я смотрю, — улыбается он, и за ним местами слышаться смешки.
— Здесь не кинотеатр, твои одногруппники пришли за знаниями. Вы мешаете, ваша компания уже раздражает.
— Ну вот, уже появились эмоции, рад слышать, Яна Эдуардовна.
— Эмоции проходят, а впечатление остается, и оно сейчас не самое лучшее.
— Я и не рассчитывал.
— Тогда зачем это все? Скучно? Я не планирую тебя развлекать, меня не так просто вывести из себя, ты не по адресу.
— Равнодушие губительно. Эмоции дарят жизнь, — издевательски философствует он.
— Так, — выдыхаю — на сегодня по теме все. Все свободны, Титов задержись.
До конца пары пятнадцать минут, если группа устроит балаган на коридоре, мне влетит от завуча, она предупреждала об этом на совещании. Но это нужно прекращать.
Когда за последней вышедшей девушкой закрывается дверь, парень встает из-за парты и подходит к моему столу, облокачивается на него пятой точкой, складывает руки на груди и внимательно смотрит.
— Что, без зрителей не интересно? — спрашиваю, тоже поднимаясь.
— Даже не представляешь, как интересно, я весь в предвкушении.
— Что-то я не помню, чтобы мы переходили ты.
— Я тебя уже трахнул мысленно, и не раз. На «вы» уже как-то некомфортно, ломает, Яна.
Мое имя он произносит нарочито медленно.
— Значит так, Титов! Свое обаяние оставь для своих телок, меня не берет. На мой предмет можешь не ходить, вообще. И друзей своих тоже прихвати с собой, нет желания видеть их, бездумно зависшие в телефоне, лица.
— А если приду? Что ты сделаешь?
— Тогда уйду я.
— Можем вдвоем? — пошло улыбается он.
— Ты, что недолюбленный? Трудное детство?
Его взгляд резко становится колючим, скулы напрягаются, он приближает ко мне лицо.
— Это тебя не касается.
Ух, кажется, нащупала болевую точку.
— Это касается всех, кто тебя окружает. Человек неосознанно проецирует эмоции, заложенные в нем в глубоком детстве. Ты всех кошмаришь, потому что сам испытал подобное?
— Я не заказывал личного психолога, — говорит уже без улыбок.
— Но ты же приходишь за эмоциями? Давай, я могу их тебе обеспечить.
— Не стоит, не напрягайся.
— Не хочется испытывать дерьмо? А почему все вокруг тебя должны? Маленький мальчик не справляется? Компенсирует недостаток любви?
— Не знаю, чего больше хочу — заткнуть этот рот или поцеловать.
Он делает ко мне шаг и оказывается непозволительно близко, нас разделяют сантиметры. Обхватывает меня за талию.
— Поехали со мной, я все тебе расскажу. А потом выпьем мировую и займемся сексом.
Снимаю его руку.
— Я не твой психолог и секс с тобой не планирую. Хотелось бы, чтобы ты понял это сразу. У нас у всех есть скелеты в шкафу. Мне нужна эта работа, и будет очень жаль, если из-за тебя мне придется уехать из города.
— Ты реально это сделаешь? Не блефуешь?
— Нет. Говорят, у тебя дядя крутой. Я не стану, подобно другим преподавателям, пресмыкаться перед вашим семейством. Живите в этом болоте сами. И на лекции больше не приходи, я поставлю тебе за год твою тройку. Просто исчезни из моего предмета!
Хватаю чуть резче, чем планировала, свою сумку, висящую не стуле, журнал с бумагами и выхожу из кабинета, оставляя парня одного.
Все-таки, вывел из равновесия, паршивец.
Глава 6
Вадим
Я не верю в Бога. И в церкви я первый раз в жизни. Хотя нет, во второй, я все-таки, крещенный, просто был очень маленьким, не помню.
Проходя мимо клумб с розами, по дорожке, ведущей ко входу, слышу колокольный звон, раздающийся с башни неподалеку. Цепляет, неосознанно поднимаю взгляд в небо. Что я там хотел увидеть? Странная реакция.
Немного опоздал на церемонию, вхожу и останавливаюсь позади небольшого скопления людей. Здесь всего человек пятнадцать, в ресторане Мирон сказал будет около сорока. Батюшка проводит обряд, читая молитву. Младший брат Миронова, Давид держит на руках Ростика, рядом неизвестная мне девушка. Лиц не вижу, но точно ее не знаю. Даже не спросил у Мирона, кто крестная.
Рядом со мной горят свечки на какой-то подставке, совершенно в подобном не разбираюсь, они излучают такое благоухание, что становится немного
