я потихоньку. На часах шесть утра. Сейчас быстро разбужу и соберу детей, галопом в садик и школу, и на работу. Сегодня первая смена в поликлинике. Виктор просыпается позже, у него ненормированный рабочий день. Везёт же. Всё, что случилось со мной ночью постепенно всплывает в памяти, но думать об этом боюсь. До конца непонятно, приснилось или правда? В то, что это – правда мозг отказывается верить. Полноценно позавтракать как всегда не успеваю. Дети собраны и разведены мною по учреждениям. Вспотев в своей дублёнке от беготни туда-сюда, я заваливаюсь в маршрутку, где ни одного пустого места. Слава богу, успела. "Достало уже везде торопиться, бегать в мыле. Вот бы не работать! Вернулась бы сейчас домой и спать…" – подумала я уже не в первый раз.
Рабочий день тянется неумолимо долго, а я ощущаю себя разбитой. "На автомате" приняла двадцать три пациента по записи и ещё двоих с острой болью. Осталось десять минут до конца смены. Открываю Google и набираю в поисковой строке: "Как понять, не сошёл ли ты с ума". На первом же попавшемся сайте обнаруживаю статью профессора психиатрии на тему: "первые признаки помрачения сознания". Первым пунктом, как ни странно, идёт не слышанье голосов и галлюцинации, а манера вычурно, кричаще одеваться. Надо же, кто бы мог подумать. Курс психиатрии в институте совсем забылся. Слава богу, нормально я одеваюсь. Дочитать до конца статью не удалось, так как пришла моя сменщица. Я наскоро удалила историю браузера – ещё ни хватало, чтоб кто-то на работе заподозрил, что у меня едет крыша.
По дороге в школу за Владиком я всё вспоминала детали произошедшего со мной. Нет! Держать это в себе я больше не могу. С кем же поделиться? Уж точно не с мужем. Подруги? Нет, ещё хуже. Даже обидно: столько у меня друзей и родственников, а поведать о сокровенном и некому. О! Сыну расскажу. Точно. Ему – восемь. Он очень рассудительный мальчик. В случае чего, скажу, что пошутила и дело с концом. Он всё-таки ребёнок.
И вот мы уже идём из школы, сын деловито сам тащит четырёхкилограммовый ранец и коньки.
– Влад, – начинаю я таинственным голосом и немного заискивающим тоном, – а я летала сегодня ночью.
– Ну и чё.
– Ты оглох? Повторяю : я ле- та- ла!
– Ну и что? И я летал.
– В смысле? Каким образом? – опешила я.
– Ой, да просто. Взлетал под потолок и летал по нашей хате.
– И что ты видел?
– Ну тебя с батей, Дашку спящую, телек и всё остальное.
– И на улицу ты летал?
– Не, на улицу боялся.
– Но почему ты мне не рассказывал об этом, сынок?!
– На фиг надо, ты бы не поверила.
– И сейчас ты летаешь тоже?
– Я что, дурак по-твоему? Мне больше заняться не чем что ли? Да это давно было, когда я ещё в школу не ходил. Мам, пошли быстрее на каток, меня Равиль с Арсением ждут.
Мы подошли к стадиону, Владик резво побежал к друзьям, кинув тяжеленный рюкзак мне под ноги, чуть не завалив меня в снег. По-моему, в тот же момент он начисто забыл о нашем разговоре.
Всю вторую половину дня во мне боролись два чувства: страх, любопытство и недоверие к своему собственному разуму. Хочу ли я снова попасть в тот мир? Наверное, да. Но блин! Дал бы кто-то гарантию, что я вернусь живой и невредимой!
Для того, чтоб наконец определиться, что же мне делать дальше, я решила заняться самовнушением и написала на листочке четыре, на мой взгляд, подходящих в данной ситуации утверждения:
а) Чудеса случаются.
б) Чудо может случиться с каждым.
в) Дети – особый вид. Они необычное воспринимают как само собой разумеющееся.
г) Мне ничего не угрожает.
Весь остаток дня я твердила в уме эти фразы, делая упор на четвёртый пункт. Но ничего не получалось. Рассудок буквально кричал мне: "Остановись, глупая. Выкинь дурь из головы и живи как все нормальные люди. Ты не имеешь права рисковать, у тебя двое детей!" И я почти было согласилась с ним, как вдруг, перед отходом ко сну, муж, выходя из ванной говорит совершенно обыденным тоном:
– Милая, забыл тебе сказать. Я сегодня кровать заправлял и у тебя под подушкой одну вещь нашёл. Наверное, Дашенька из садика притащила, опять поменялась с подружкой. Я на верхнюю полку положил, возле фотоаппарата. Ты завтра, когда её поведёшь, возьми. Пусть обратно отнесёт, не нравится мне, когда она берёт чужое.
Меня пронзило молнией. Ничего особенного, всё естественно. Дочка часто под утро приходит поспать в нашу кровать, и часто с игрушкой. Поэтому Виктор не удивлён. Я подошла к шкафчику и протянула руку. Я знала, что сейчас увижу. В моей руке оказалось маленькое круглое зеркальце в деревянной оправе цвета слоновой кости. Сердце бешено колотилось. Я повертела зеркальце в руках, погладила и даже понюхала. Это оно, зеркальце Айлы. Теперь сомнения отпали. От судьбы не уйдёшь, и я приняла решение сегодня же ночью отправиться туда. На встречу с рыжеволосой красавицей, которая на самом деле была не где-то там, а здесь и сейчас со мной. Или я с ней.
Глава шестая
Под храп Виктора невозможно сосредоточиться на выполнении медитации. Я беру плед и ухожу в зал на диван. Вдумчиво повторяю текст древней медитации, выполняя расслабления каждой мышцы тела, представляю потоки праны вдоль позвоночника и концентрируюсь на дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох- выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох и вот оно: знакомое ощущение невесомости и парения. Я понимаю, что отделяюсь от своего тела и медленно лечу к потолку, принимая постепенно образ моего Тела-Личности, которое я создала в прошлый раз. Я опять обретаю необычное, удивительное свойство зрения, когда видишь одновременно то, что перед тобой, сзади и с боков. Тело, как и в тот раз, полупрозрачное, но вполне осязаемое. Я делаю рывок к полу и встаю на ноги. Подхожу к зеркальным дверцам шкафа и вижу себя во всей красе. Длинные, до пояса тёмно-каштановые волосы с завитушками блестят в свете полной луны, которая сквозь незанавешенное окно, единственная, наблюдает за моим превращением. "А что мне, собственно, мешает отрастить такие волосы по правде?" – вдруг подумала я.
– Айла, – позвала я шёпотом.
– Привет, – отозвалась спустя несколько секунд моя Душа. В какой момент и каким неведомым образом она отделяется от других двух моих ипостасей (Личности и Тела) – мне не понятно. Она, рыжеволосая стройная красавица явилась через дверь, как обычный человек. На этот раз,
