– Я даже на мгновение оторопел, – похвалил старания охотника Илис. – Это чудовищное умение.
– Ни то что у меня, – буркнул Мартон.
– Если хочешь, чтобы тебя пожалели, так и скажи, – выпятил нижнюю губу Осванд.
Гилиам ждал. И первым вспомнил Драдер:
– А Лилиит? Какая ветвь у тебя? С кем у тебя будут одинаковые умения?
– Ни с кем, – тихо ответила охотница. – Моя ветвь седьмая, о ней не говорила мне Эфрикс. Но тем не менее я тоже получила свою силу. Пишешь?
– Покажи, что умеешь, Отражатель.
– Отражатель, – повторила девушка. – Да, пожалуй, это название подойдёт. Шестая ступень очень похожа на седьмую Иллюзиониста. Я создаю своего клона. Но чаще всего это происходит во сне или в дрёме. Я долго не понимала, почему брожу во сне по домам, где живу. Иногда мне снятся действия, которые происходят в реальности. В поместье Велда Конви был первый всплеск моей силы. Помнишь, Мартон, как вы нашли на кухне покорёженный ковш и разлитую воду? Это сделала я.
– А говорить твоя проекция может? – тут же заинтересовался Томас.
– Я не знаю.
– Надо будет проверить. Прости, что перебил. Продолжай.
Лилиит кивнула головой, набрала побольше воздуха в лёгкие и возобновила свою речь, которую готовила несколько дней:
– Седьмая ветвь чем-то схожа с седьмой Лекаря. Я невосприимчива к ядам, а проклятия отбиваю.
Люнэ побледнела после этих слов и решила для себя никогда не ссорится с охотницей.
– Помимо этого, я могу воспроизводить те приёмы, что, хотя бы раз видела в жизни. Не знаю, относится ли это к умениям охотников или демонов, но, по мнению повествователя из сна, я в силах победить сильнейшего из сильнейших на мечах, если хотя бы раз в жизни увижу, как он сражается. Я смогу отразить его мастерство.
– А мне цветочки растить, – сплюнул на пушистый ковёр Мартон за что получил осуждающий взгляд от хозяйки дома.
– Восьмая ступень позволяет улавливать любые изменения в эмоциональном фоне человека или монстра и превращать это в оружие. Чем сильнее ненавидит меня враг или чем сильнее боится, тем хуже ему будет после применения этой способности. Я надеюсь, вы поймёте меня, если я, ничего из перечисленного, сейчас вам не покажу.
Охотники молчали. Марей вопросительно смотрела на мужа, который был чем-то обеспокоен, Люнэ пила воду из кубка.
Гилиам отложил «Сказание об Охотнике» в сторону:
– Все мы прыгнули выше головы за одну ночь. За ночь, когда взорвалось небо. Скоро что-то произойдёт, пожалуйста, будьте предельно аккуратны.
«Произойдёт, – подумала Лилиит. – Как сказал волк, один из нас умрёт. Ведь ветвей должно быть шесть. Везде необходим баланс. А я его нарушаю.»
«Прыгнули выше головы, – думал Леоф, – я оказался на ступень ниже их всех!»
Илис прошёл к центру залы, собирая на себе взгляды всех присутствующих.
– Я дождался пока вы закончите. Теперь и моя очередь высказаться. После ночи, когда взорвалось небо, мир поменялся. Существа, которые до того момента были безобидными, стали нападать на людей. Те что казались тупыми, вмиг вразумились. А те, кто и тогда был опасен, ныне беснуют. Каждый день «Щитовые мечи» получают с десяток писем и просьб. У меня не хватает людей, охотники. Кажется, наступает час, когда самое время возродить ваш род. Род тех, кто в силах противостоять созданиям что в разы сильнее человека. Но не всё так просто, я не могу дать вам вольную и позволить творить что душе вздумается. Запомните мои слова и постарайтесь сделать всё возможное, когда выкроится минутка. – Илис вытащил из-за пазухи письмо. – У вас будет время над этим подумать, так как следующее ваше задание уже у меня в руках. В землях графини Бурхе разбесновались оуксюки. Покинули свой бор, который люди старались на протяжении веков не тревожить в тёплое время года, и начали нападать на людей. Сгрызают дома и их жителей. Аусиен Бурхе слёзно просит нас оказать ей помощь и избавить поместье и близлежащую деревню от вредителей.
На сборы было потрачено не больше часа. Уже у выхода из дома их остановила лекарка.
– Я хочу ехать с вами, – упёрла руки в бока Люнэ.
– У нас свой лекарь есть, – буркнул Мартон. – На кой нам ты?
– Я ещё из лука стреляю неплохо, – не смутилась девушка.
– У нас свой лучник есть, – в том же тоне отозвался охотник из Гудраса.
– Люнэ, – лекарку окликнул Илис, спускающийся по лестнице, – нет. Это задание только для охотников. Я, вообще, собирался от него отказываться. Оно намного сложнее и опаснее, чем звучит. Аззатила была одна. А этих тварей много, и мы не знаем, как на них подействовала ночь, когда взорвалось небо. Пусть едут всемером. Проверят свои силы в реальном бою.
Люнэ не смела перечить командиру и, быстро чмокнув Драдера в щеку, вылетела на улицу.
Охотники переглянулись, но никто не проронил ни звука.
– Я думала вы завтра отправитесь, – вслед за мужем на шум спустилась Марей. На ней было лёгкое платье в пол и янтарное ожерелье. Женщина медленно подошла к Илису и стала чуть позади, как того требовал этикет.
– Этим летом каждый день на счету, – ответил ей маршал, не повернув головы. – У меня на столе в кабинете лежит ещё пятнадцать поручений на сегодня. Потому домой я, возможно, сегодня не вернусь.
– Тоже уходишь, – кивнула головой Марей. – В таком случае, пусть присмотрит за вами Сэлис. Я буду ей молиться, чтобы она очистила ваши пути от зла и опасностей.
Илис повернулся и поцеловал жену, затем снял с крючка дорожный плащ и вместе с охотниками вышел под проливной дождь.
– Лил!
Девушка обернулась к хозяйке дома, что стояла на пороге. Марей выскочила под дождь и обняла подругу за шею.
– Я чувствую беду. Будя аккуратнее, – зашептала она охотнице на ухо. Затем отстранилась, смущённо улыбнулась, отчего на щеках появилось две ямочки и вернулась в дом.
Лилиит повела плечами, будто стряхивая невидимую птицу, что впилась когтями в кожу.
Семеро всадников пустили лошадей галопом, стоило лишь миновать стены Нулбанара. Они ехали по широкому тракту на восток, дождь отбивал дробь по капюшонам плащей и лошадиным крупам. Ветер бил в лицо, будто намекал, что стоит повернуть назад. Они ехали молча, прижимались к лошадиным шеям.
К ночи прибыли в небольшую деревушку, состоящую из десяти дворов. Староста, сгорбленный старик, поклонился им в ноги:
– Охотники, будьте гостями в нашем доме.
– Как он узнал кто мы? – шепнул Томас на ухо Гилиаму.
Воин пожал плечами, а на вопрос ответил сам староста.
– Я хоть стар и слеп, но не глуп, юноша. И не глух.
– Приношу свои извинения, – согнулся в поясе сын алари.
– Наученные двором, а не жизнью, – пробормотал староста, ответит тем самым на действие Томаса.
