«Что делать? Притаиться в окопе и сидеть, как сурок в норе, а за это время немцы уничтожат не один советский батальон. Нет! Лучше смерть, но смерть дорогой ценой!» — решил Василий и припал к микрофону.
— «Волга»! «Волга»! Ты меня слышишь? В квадрат десять ворвались танки врага и пехота. Наши батальоны прижаты к Висле. Я в боевых порядках гитлеровцев. Откройте по моим координатам и всему квадрату десять беглый огонь. Вы меня поняли? Откройте огонь, я корректирую.
Эхом прокатился залп по левому берегу Вислы. Корректируя огонь пушек, Василий кричал в микрофон:
— Дайте поплотнее огонька по правой кромке квадрата! Танки скопились в центре квадрата, сыпаните беглым! Еще!
Рядом грохнул снаряд. Земля со стоном подпрыгнула, бруствер пополз в окоп, засыпал ноги Василия. Здесь уже не безопасно. Василий тут же перекинул через плечо автомат, схватил буссоль, рацию и бросился в блиндаж. Поставил буссоль к стенке и, не снимая с плеча автомата, принялся за настройку рации. В блиндаж влетел немец. Василий ловко перекинул автомат на руку и крикнул:
— Хенде хох!
Фашист покорно поднял руки. Едва Василий отбросил его автомат в сторону, в блиндаж свалился второй. Разоружил и его. А когда атака врага была отбита, Казанцев передал командиру стрелкового батальона четырех немецких солдат.
Представляя Василия Тихоновича к ордену Славы 2-й степени, командиры полка и бригады так излагают его подвиг:
«20 февраля 1945 года батарее, занимавшей открытые огневые позиции в районе населенного пункта Зофиенталь, сильно мешал своим огнем вражеский пулемет.
Отважный разведчик Казанцев, вооружившись ручными гранатами, незаметно подобрался к дому, где засел вражеский пулеметчик, и уничтожил его.
При отражении контратаки пехоты и танков противника 21 февраля 1945 года, когда орудия наших батарей были повреждены, товарищ Казанцев из автомата расстреливал солдат противника, пытавшихся захватить орудия. Он уничтожил десять гитлеровцев и в рукопашной схватке, когда вышли все патроны, руками задушил одного солдата.
22 февраля 1945 года Казанцев из засады уничтожил противотанковой гранатой повозку с боеприпасами и убил двух немецких солдат».
Приказом по войскам Первого Белорусского фронта т. Казанцев удостоен ордена Славы 2-й степени.
6
Лавина советских войск неудержимым потоком катилась к логову фашистского зверя — к Берлину. Смертельно раненый, но еще не добитый враг яростно сопротивлялся.
В районе Кюстрина наши соединения натолкнулись на сильно укрепленные вражеские позиции. Мечтая завоевать весь мир, фашистская Германия все же готовилась и к обороне. Германия была покрыта сетью опорных оборонительных пунктов. А Берлин обнесен мощными инженерными сооружениями.
Район Кюстрина являлся воротами Берлина, здесь была крепкая система обороны. Ее-то и предстояло сокрушить.
Командующий фронтом поставил перед артиллеристами задачу: подавить огневые точки врага, расчистить путь для пехоты и танков. Полку, в котором служил Казанцев, предстояло сокрушить вражескую оборону на Киницком плацдарме, разгромить его опорный пункт Ортвиг в тридцати километрах северо-западнее Кюстрина. Необходимо было изучить систему инженерных сооружений противника, расположение и наличие его огневых средств. Это была нелегкая задача.
— Товарищ младший лейтенант, — спросил командир полка у командира взвода управления Авдеева, — кого вы решили направить для разведки в Ортвиг?
— Казанцева, товарищ подполковник, а Докин слухачом пойдет. Он знает немецкий язык.
Командир полка обернулся к начальнику штаба.
— Как ваше мнение? Я с решением взводного согласен.
— Нет возражений и у меня, — ответил начальник штаба, — ефрейтор Казанцев искусный разведчик, умеет он невидимкой пройти на глазах самых зорких часовых.
— Ну, что ж, коль договорились, то присылайте его к нам.
— Есть! — коротко отозвался командир взвода.
Через полчаса Казанцев, бодрый, подтянутый, предстал перед командиром полка.
Адъютант командира корпуса майор Михаил Михайлович Бондарь, ныне полковник Советской Армии, присутствующий при беседе подполковника Абиева с Казанцевым, вспоминает:
— Сергей Генаевич предложил ефрейтору Казанцеву сесть к столу, развернул перед ним карту и говорит:
— Вот этот пункт носит название Ортвиг. По всем данным воздушной и наземной разведки, он является ключом всего Кюстринского укрепленного района. Ваша задача — проникнуть в Ортвиг и изучить систему расположения огневых средств противника, установить их точные координаты и при необходимости корректировать огонь наших пушек. Задача ясна?
Казанцев не сразу ответил. Внимательно просмотрел карту, подметил все складки местности на пути к намеченному пункту:
— Все ясно, товарищ подполковник. Разрешите выполнять?
— Выполняйте, да будьте осторожнее, — Сергей Генаевич по-отцовски крепко пожал руку Василия.
Казанцев невидимкой пробрался в расположение противника, оборудовал окопчик под самым носом гитлеровцев, настроил рацию, установил буссоль и с восходом солнца приступил к наблюдению.
На карту четко ложились разведданные, определялись координаты огневых точек, скопление войск, техники и тотчас передавались на КП полка. Офицеры штаба заносили на свои карты новые огневые точки врага и тут же сообщали их координаты на батареи.
Впереди окопа возвышался чуть заметный холмик, а дальше виднелись чистенькие, опрятные, не тронутые войною усадьбы. Вправо от холмика стлалась широкая асфальтированная дорога с указателем на перекрестке.
Два дня без сна и отдыха настойчиво и упорно изучал Казанцев гитлеровские позиции, а на третий день по его данным началось артиллерийское наступление. Василий зорко следил за огнем пушек, корректировал их стрельбу, радовался, когда снаряды точно ложились в цель, и сердито кричал в микрофон, когда снаряды наших батарей начинали лопаться в стороне от немецких укреплений. Немцы открыли ответный артиллерийский и пулеметный огонь. Но их огневые точки то и дело умолкали.
Огневой вал наших батарей с каждой секундой усиливался, перекатываясь вглубь вражеской обороны. Вот уже полностью разрушена умолкшая первая линия вражеской обороны. Советские пехотинцы поднялись в атаку. В их боевых порядках шел и Казанцев. Все громче раздается грозное ура. Все шире разрывается вражеская оборона. И вдруг с фланга фашисты резанули кинжальным огнем. Цепь атакующих разорвалась. Враг мог перейти в контратаку и смять советские батальоны. И вот тут, вспоминает полковник М. М. Бондарь, Казанцев проявил смелую инициативу и мужество. Впереди стояла усадьба Критц, один из опорных пунктов в системе укреплений Ортвиг. Насыщенная пулеметами, минометами и скорострельными пушками, она являлась серьезным препятствием на пути движения наших войск.
Подползая к усадьбе, Казанцев натолкнулся на засаду из трех
