спорить с отцом напрямую. Тебе ли этого не понимать! Мне нужно, чтобы свадьбу кто-то расстроил, и произошло это без моего участия.
— Ты понимаешь, что этот законник нас ненавидит? Он сделает все, чтобы упечь тебя за решетку, потому что ты золотая.
— Я не уверена, что Дерек воспользуется этой информацией. — Я качаю головой.
— Зато я уверен. Спорим?
Я не хочу с ним спорить. Я вообще не считаю, что спор уместен в этой ситуации.
— Знаешь, — задумчиво тяну я. — Дерек лишит меня свободы только в том случае, если я убивала. А Алексис, как только я скажу завтра «Да».
— Ты идиотка, если не понимаешь, чем будут отличаться эти два лишения свободы, Клэр, — говорит Маррис, рывком поднимается и раздраженно уходит. Я скидываю на пол грязное покрывало и сползаю по стене в обнимку с ним. Душат слезы. Нечасто я даю им волю.
Ночью сплю из рук вон плохо, поэтому с утра имею соответствующее отражение в зеркале. Лучше бы вчера напилась с Маррисом, он предлагал. Тогда бы хоть было не так обидно. Я давно не выглядела так отвратно. Впрочем, пить я вчера не пила, хотя очень хотела, зато рыдала. Давно меня так не накрывало. Обычно я держусь не в пример лучше. Но сейчас и ситуация, из которой я просто не вижу выхода. Все может быть плохо или очень плохо. Причем, какой из вариантов развития событий попадает под «очень плохо», я не знаю.
— Ну, Клэр… — тянет мама, едва зайдя ко мне в комнату. Сама она свежа и идеальна. Смотрит, недовольно поджав красивой формы накрашенные губы. Цвет пыльной розы идет и ей, и мне. — Посмотри на свое лицо? Разве так можно! Сегодня самый важный день твоей жизни!
— Вот ты сейчас серьезно? — взрываюсь я и недовольно кошусь в ее сторону. — Самый важный день? Не издевайся. Ты вызвала стилиста? Вот пусть она и колдует над синяками под моими глазами. Это ее профессия, в конце концов. А я не обязана выглядеть свежей и счастливой, когда меня выдают замуж за престарелого извращенца. У нас с тобой разные представления о самом важном дне в моей жизни!
— Следи за языком, — цыкает мама, и ее взгляд становится ледяным. И это еще меня называют холодной и бездушной. Они просто незнакомы близко с Фионой фо Селар. — Ты ведешь себя, как ребенок. Никто не виноват в той ситуации, в которой ты оказалась, кроме тебя самой. Отец и так делает все, что можно. Но ты и сама знаешь, насколько принципиален тот законник. Если бы мы могли с ним договориться, давно бы это сделали! Он не оставил выбора. Поэтому потрудись и прояви благодарность тому, кто решил тебе помочь! Между прочим, поставив под удар свою репутацию!
— Отсюда вопрос, ему зачем это надо? И что меня ждет в Нагдаде? Я боюсь, мама, там у меня не будет ни вашей защиты, ни прав.
— Если тебя посадят, ты и тут останешься без защиты и прав, а условия в тюрьме Кейптона намного хуже, чем в доме герцога в Нагдаде. Поверь.
— Ну, прекрасные перспективы! — шиплю я и с трудом удерживаюсь, чтобы не метнуть вазу в стену. Очень хочется, но мама совсем не одобрит. Ее глаза и так сверкают. Чую, мне скоро прилетит магическая подзатрещина.
Я нервничаю и поэтому грублю. Разговор с Дереком ничего не дал. Он не сказал, поможет мне или нет. Точнее, сказал, что помогать не будет, но ведь в его интересах не допустить свадьбу? Или я хочу от него слишком много? И законник не планирует прыгать через голову, чтобы раскрыть это дело? Наверное, у него полно еще таких же, или более важных. Боги, как я привыкла быть центром этого мира. Сложно смириться с тем, что все не так, как мне хочется, и я ничего не могу с этим поделать.
Как же бесит неопределенность! Мама еще что-то говорит, но я просто не могу сосредоточиться на ее словах. Голова раскалывается. Если Дерек не прекратит безобразие, которое по недоразумению носит название «моя свадьба», я просто рухну в обморок в самый ответственный момент, и это даже игрой не будет. Мне, действительно, плохо и страшно.
Сборы на собственную свадьбу, провожу как в тумане. Я не верю, что все это происходит со мной. Демоны, я даже лицо жениха не могу вспомнить, только цепкий и колючий взгляд, который меня пугает! Не хочу! Просто до дрожи. Прилагаю неимоверные усилия, чтобы не сорваться. Держаться помогает только надежда, что Дерек решит вмешаться. Эта надежда иррациональная, но кроме нее, у меня, надо признаться, ничего не осталось.
Бледно-розовые туфли на металлической шпильке, украшенной стразами. Колодка у них невероятно удобная, подстраивается под ступню. В иной ситуации я была бы от них в восторге, а вот платье традиционное — на мой вкус даже слишком. Белоснежное с открытой спиной и пышным подолом. Не мой стиль, я бы укротила его хотя бы спереди. И вообще, на свою настоящую свадьбу я выбрала бы совсем другое.
— Мам, что это? — недовольно спрашиваю я, испытывая потребность хотя бы из-за чего-то устроить скандал. — Ты схватила первое попавшее? Ты же знаешь, мне нравится Луи Беннито. Айрис выходила в модели из его последней коллекции. Мы с тобой еще обсуждали и сошлись на том, что платья идеальны! Откуда эта мечта окна в нашей гостиной?
— Дорогая, ты же сама сказала, тебе все равно. — Мама не настроена на скандал и старается держаться, отвечая мне ровно и без раздражения. Да уж выдержки ей не занимать. Мне еще учиться и учиться. А вот выносить мозг у меня получается определенно лучше.
— Поэтому вы взяли то, что гарантировано будет меня бесить?
Мам снова поджимает губы, вдыхает и признается:
— Пожелание жениха. Платье прислал он. Мы решили, что спорить ни к чему. К тому же оно тоже от известного дома мод, последняя коллекция, отделка кристаллами Ваксоу. Оно соответствует твоему статусу.
— Оно не соответствует моему пониманию прекрасного, — шиплю я.
— Менять уже ничего не будем, — отрезает мама. — Во-первых, не успеем. А, во-вторых, это платье понравилось твоему жениху. Мне кажется, это весомые аргументы.
–Прекрасно — мой будущий муж стар, противен и отличается дурным вкусом! Просто мужчина-мечта!
— Ему тридцать три, Клэр, — ровно говорит мама, но ее голос начинает дрожать. Я все же ее достала. — Не такой уж и старый, и совсем не противный.
