дня, явилась в офис насквозь провоняв подвальной сыростью. И не вызывало никакого желания рассказывать ему, что я обнаружила себя в неизвестном подвале в обнимку с каким-то престарелым бездомным. Нет у нас ничего не было, мы только варили суп из ромашек и пели песни под укулеле.
— Жаль, расслабиться в такое время не помешает, — длинная затяжка, в меня полетел клубок дыма.
— Это, в какое «такое»? — я непонимающе уставилась на нее.
Мардж оторвалась от сигареты и впервые за время нашего знакомства посмотрела на меня не затуманенным взглядом и, встав, подошла настолько близко, что я могла ощущать слабое тепло ее тела.
— Неужели ты не заметила? Вот уже месяц неспокойно. Низшие шалят, жрут людей на право и налево, — Мэнсон склонилась ко мне и продолжила. — Я слышала, они что-то замышляют, но пока мы можем только догадываться, что у этих шавок на уме. Смертные исчезают, полиции насрать, равно как и правительству. Сдается мне, солнышко, что кто-то влиятельный штампует мелочь. И это не только проблема города или всего штата, это обуяло почти всю Америку, детка. Они расползаются, словно метастазы.
Ее дыхание щекотало мое ухо, по телу пробежали мурашки, а в носу засвербело от аромата табака и дыма.
— Это хреновая новость, Мардж, — выдавила я.
Правда, в новостях и соцсетях не было ничего об исчезновениях или нападениях, патруль не усилился. Все будто бы было спокойно. Или я совсем перестала замечать, чем живет человеческий мир?
— Еще бы, — она хохотнула, и я поежилась, когда губы вампирши слегка задели мочку уха. — Первородные хотят собрать совет. Твой любимый начальник тоже должен будет отправиться туда, в эту холодную и скучную Шотландию, — она отодвинулась и быстро огляделась. Секунда и передо мной вновь сидела не обремененная никакой ответственностью девушка. — Кажется, нас ждет нечто весьма увлекательное.
Это что-то новенькое. Срэнд никогда не рассказывал о существовании какого-то совета. Нет, я предполагала какую-то централизованную власть, но на мои вопросы он не всегда хотел отвечать, убеждая, что это не должно волновать меня. Наши дорожки с так называемой властью не должны были пересекаться, ведь подобное знакомство стало бы для меня смертельным. Еще узнают, что Стрэнд так и не понял, как можно на меня воздействовать, кроме грубой силы. Он пытался, что уж там. Моя голова зудела от самых разных его приказов и попыток. Было время, босс считал, что мой рассудок нужно затуманить и тогда я пила, иногда нюхала, но даже в таком состоянии ему ничего не удавалось сделать с моим непрошибаемым барьером.
Может, я попросту пустоголовая дура?
Стало быть, некий Совет есть, и Стрэнд будет участвовать в его заседании. Интересно, как проходят такие мероприятия? Они встречаются как старые знакомые, сидят, попивают кровь из людей и буднично обсуждают дела насущные? Или это выглядит, как заседание парламента? Мне захотелось расспросить начальника об этом.
Меня сильно клонило в сон и думать о чем либо, кроме мягкого дивана мне не хотелось, поэтому я поскорее решила распрощаться с вампиршей.
— Надеюсь мне не надо тебе напоминать…
— Я тебя не знаю и, если что, ты будешь все отрицать. Девятая ячейка, — она кинула мне ключи. — Захочешь повеселиться, заходи.
И она снова затянулась, уходя в астрал. Пусть людей вокруг много, но кажется, так никто не обратил на нас внимания. При всей своей яркой внешности Марджори Мэнсон умела оставаться невидимой. Я поскорее направилась к ячейке, где меня ждали премиальные.
* * *
— Вот черт, — пробормотала я, находя себя утром не в собственной теплой и мягкой кровати, а на диване в офисе.
Солнце сквозь панорамные окна светило мне прямо в глаза, а тело ныло от неудобной позы, в которой я умудрилась уснуть. Вчера перед тем, как поехать домой, я заскочила в офис, чтобы оставить бумаги для пунктуального Стрэнда, этим я компенсировала свое отсутствие на работе. И, честно, мне хотелось быть налегке по дороге на работу. Но что-то пошло не так и, уставшая от пятичасового перелета, тяжелого дня, переправки игрушек клиентам, я задремала, едва коснувшись пятой точкой черного дивана.
Мне нравился наш большой офис, обставленный со вкусом, как в клиентской части, так и в рабочей. Стрэнд снимал помещение на двенадцатом этаже башни Кэпитал Молл. Это был модерн в графитовых тонах, с деревянными панелями и монолитными полками, геометрическими лампами и серым гранитом на полу. Начальник не желал, чтобы хоть что-то тут напоминало антикварную лавку, поэтому за высокой бесшовной дверью в тон стенам было расположено внушительное хранилище для картин, статуэток, часов и прочих редкостей, какие были еще в работе. Поэтому он часто рычал на меня, если я имела неосторожность принести лишний живой цветок, коих мама отправляла непомерно много, сильно тоскуя по старшей дочке, оставившей родной Реддинг несколько лет назад.
А теперь, когда и младшая из дочерей Мэйер — Элис — покинула родительское гнездышко, поступив в медицинский в штате Вашингтон, мама все чаще высылала цветочки и другие милые безделушки. Признаться, по сестре я скучала не меньше мамы.
Я села, чувствуя, как затекли мои мышцы, взглянула на экран телефона и выругалась. До начала рабочего дня оставалось меньше получаса, а это значит, домой я не успею ни при каких обстоятельствах. Придется освежаться здесь и ходить в той же одежде. Учитывая, что прямо с утра ожидалась важная встреча с одним французом, за которым мы охотились достаточно долго, и нам обоим пришлось приложить немало усилий в выходе на него, я попросту не могла ударить в грязь лицом.
Одно хорошо у меня не было коллег, которые могли увидеть мой конфуз от побудки в столь неподходящем месте. В компании числились только я и Стрэнд.
Я потянула носом, оглядываясь по сторонам. В воздухе витал аромат свежесваренного кофе. Желудок предательски заурчал. Кажется, босс уже на работе, а это значит, что стоило ожидать чего угодно. Смотря, удалось ли ему хорошо утолить свой вампирский голод, хотя Стрэнд никогда не жаловался на отсутствие порции хорошей крови. Можно было благодарить судьбу хотя бы за то, что он не кормился собственной подчиненной.
Я вошла в обеденную зону, пытаясь хоть как-то пригладить то темное, взлохмаченное гнездо, в какое превратились мои волосы за ночь на не удобном диване. Стрэнда здесь не было, лишь кофе и едва ощутимый аромат самого вампира. Спешу сказать, что, несмотря на свою принадлежность к кровососам Стрэнд не гнушался обычной человеческой еды, пусть и делал это крайне редко. Это было странно, даже в среде таких, как он. Первородные на самом
