Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
ваше приданое, ни на исполнение супружеского долга я не претендую. Единственное, я обязан настаивать на совместном проживании.
– Но почему? – не сумев удержаться от вопроса, спросила Йолинь, ощущая себя утопающим, у которого выдернули из рук последнюю соломинку, что еще могла удержать обреченное тело на поверхности.
– Это моя ответственность, – коротко ответил Рик. После недолгой паузы, которая вдруг повисла в комнате, он продолжил: – Нам следует обсудить детали церемонии. Я знаю, как важно для женщины торжество по случаю…
– Нет, – жестко оборвала его Йолинь. – Это не имеет значения. Я не хочу ни торжеств, ни каких-либо обязательных гуляний. Церемония и ничего более.
Странным образом Рик почувствовал себя уязвленным. Не то чтобы он был не рад такому решению женщины. Но все же, разве не он должен был с нескрываемым отвращением отбрыкиваться от брака?
А тут выходило, что он неприятен ей настолько же, если не больше, насколько и она ему. И не то чтобы его это расстраивало, но по необъяснимым причинам задевало. Йолинь же вдруг почувствовала, как та самая цепочка, невесомая, такая изящная и прекрасная, о которой она уже успела позабыть за два последних года, вдруг повисла якорной цепью на ее груди, пригвождая к земле. Дышать вдруг стало тяжело, держать маску невозмутимого спокойствия болезненно сложно, но как показать, что у тебя на душе? Все одно как обнажиться перед незнакомым мужчиной. Прежде она могла бы возмутиться… возможно. И если даже не закричать во всю силу легких, то хотя бы попытаться избежать нежеланного союза.
«Хм, однажды я так и поступила…»
И к чему это привело? Каковы были последствия для нее? Для десятков людей, которые понесли ответственность за нее? Сбежать сейчас? Куда?.. Куда! Некуда бежать. Нет ни денег, ни связей, ни друзей, ни дома, где бы ждали. Ничего нет и некуда идти. В своей стране она умерла, для своей семьи – она мертва! Да и смогла бы она вновь жить во дворце Аира, если бы возникла такая возможность? Сейчас, после того, через что она прошла. Она знала ответ: нет.
Когда-то Дэй сказала ей, что покаяние не в том, чтобы отринуть мир, а чтобы его принять. Суметь ступить на верный путь и делами, а не страхом перед жизнью, изменить собственную реальность. Йолинь не была с ней согласна тогда, да и сейчас не слишком понимала, как это может сработать в ее случае. Живя в одиночестве, она была странным образом счастлива. Раны, что никак не заживали в душе, не гноились, но и не излечивались. Они просто были там. Никем и ничем не потревоженные. Это была ее зона комфорта. Она не касалась мира, он не касался ее. И все это время, словно муха, залипшая в меду, она находилась в состоянии покоя, если можно так сказать. Не развивала приобретенные способности, не пыталась их контролировать. Не старалась искупить причиненный вред, но и не пыталась вредить больше. Только вот, словно непокорный ручеек, чувство вины с каждым днем понемногу подтачивало камни ее души. Она и сама не заметила, как превратилась в трусиху, которая просто боится. Боится жить, любить, пытаться.
– Что ж, раз так, то я не хотел бы задерживаться в Аранте дольше необходимого. И если вы не желаете пышных торжеств, то мы могли бы принести свои клятвы в ближайшие дни, – на этой фразе Рик несколько замялся. Какие могут быть клятвы в их случае? Клясться в чем? В любви? В уважении? В том, что только смерть разлучит их или воля богов? Все слова теряли смысл в их случае. Все, в чем мог он поклясться, так это в том, что будет терпеть ее столько, сколько потребуется. – И подпишем необходимое соглашение для вашего отца.
Некоторое время Йолинь не могла найти в себе сил, чтобы ответить. Казалось, ее губы предательски отказывались ее слушаться. Они словно онемели, не желая произносить слов согласия. Вот сейчас она скажет одно-единственное слово, и ее жизнь взорвется многообразием боли, изменений и эмоций. Она не хотела, чтобы ее едва устоявшийся мир менялся. Не желала вновь сталкиваться с реальностью, где все знают, кто она и что сделала. Когда ты идешь по улице, а спину жалят десятки недобрых мыслей. Каждый хоть как-то, но выражает свое недовольство. Кто-то брезгует, кто-то ненавидит, кто-то презирает. Сейчас рядом с ней был только Рик, но и этого было вполне достаточно, чтобы ощутить все это в полной мере.
Глубоко вздохнув, невольно прикрыв глаза, она наконец произнесла:
– Конечно, так будет в самый раз.
На ее лице не дрогнул ни единый мускул, но вот что скрывалось под тонкой белоснежной кожей…
Рик уехал не прощаясь. Без лишних слов он вышел из дома Йолинь, оставив принцессу в таком привычном спасительном одиночестве. Усталость накатила на Иолу, стоило за северянином негромко хлопнуть двери. Сильно захотелось спать. Или просто лежать без движения. Ничего не чувствовать, не помнить, забыть…
Йолинь проспала сутки. Казалось, что это был сон на грани жизни и смерти. Странное забытье снизошло на нее в тот день. Но вот, проснувшись от резкого стука в дверь, она кое-как выбралась из кокона одеял, в который завернулась, чтобы не топить печь, и подошла к двери.
– Кто там?
– У меня письмо, – отозвался звонкий девичий голосок.
– Сейчас, – ответила она, отодвигая давно проржавевшую щеколду и просовывая в маленькую щель приоткрытой двери руку. – Давай.
Яркое полуденное солнце на миг ослепило девушку, и она болезненно сощурилась.
– А тебя что, пчелы покусали? – простодушно заявили откуда-то снизу.
Все еще продолжая щурить глаза, Иола посмотрела на маленького гонца. Пухлая девочка лет восьми, с румянцем во всю щеку, тонкими белыми косичками, смотрела на нее огромными голубыми глазами, не скрывая своего сочувствия.
– Меня прошлым летом тоже искусали в лесу. Лицо раздуло еще похлеще, чем у тебя. Глаза только на второй день открылись.
– Сочувствую, – сказала Йолинь, представляя, как со стороны выглядела она для этого ребенка. Нечесаная, опухшая от долгого сна и похожая на пугало куда больше, чем на заморскую принцессу.
– Взаимно, – деловито кивнула девчушка, просовывая в образовавшуюся щель туго свернутый свиток. – Это тебе, наверное? Сказали сюда снести.
– От кого? – спросила принцесса, принимая послание и выуживая из рукава маленькую монетку для девочки.
– Рикхард Властитель Грозового Перевала. От него вроде как.
Спровадив словоохотливую девчушку, Йолинь распечатала свиток, чтобы прочитать всего несколько слов: «Завтра в полдень мои люди доставят Вас в Дом Совета».
«Доставят Вас» – эта фраза зацепила ее более всего. Не то чтобы она не понимала
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
