Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
за врачом закрылась. Представитель власти снова сел на табурет.
– Все! Насчет веры больше не спорим, – буркнул недовольный милиционер. – Лучше правду скажи: почему из скита ушел?
– Ушел. Других оно не касается, – тихо, но веско сказал я.
– Других, – повторил милиционер. – Ты что, в другой стране живешь? Мы все – советский народ, единый и сплоченный. Ты или враг, или вместе с нами, другого быть не может. Решать тебе.
Я придал лицу задумчиво-испуганное выражение:
– Почему враг? Я не враг людям. У меня и в мыслях не было разбойничать.
– Да я не это хотел сказать! – раздосадованно воскликнул Трофилов. – Ты, Аграфов, мне тогда так скажи: ты за советскую власть или против?
Я включил «дурачка».
– А как надо? Как правильно?
– Тьфу! – чуть не сплюнул на пол милиционер. – Вы посмотрите на него! Как правильно! Ты совсем, что ли, такой непонятливый?! Про коммунистов слышал? А про Ленина?
– Про коммунистов и Ленина не слыхал. Они кто?
– Ты что, совсем дикий? – в его голосе чувствовалось явное раздражение.
– Почему дикий? – придал лицу выражение обиды. – Я грамоте обучен. Читать и писать могу.
– При чем тут твоя грамотность, Егор? Ты хоть про революцию слыхал?!
– Про ре… люцию слыхал, и про то, что большевики – это дети Антихриста, слыхал, а про коммунистов не слыхал.
– Вот же вражьи дети! – не выдержав, уже в сердцах сердито воскликнул представитель власти. – Что удумали! Дети Антихриста! Телепень ты лесной! Детине девятнадцать лет, а он в политической ситуации разбирается, как сущий младенец! Твой бог…
– Нашу веру не троньте! – перебил я его, придав голосу суровости.
– А! Что с тобой говорить. Да и не мое это дело. Пусть с тобой об этом комсомольцы спорят, – милиционер аккуратно засунул исписанный листок в планшет, потом встал. – Значит так, Егор Аграфов. Как выйдешь, так первым делом ко мне придешь. В отделение милиции. Понял?
– Понял.
– Хорошо, если понял. К этому времени я буду знать, что с тобой делать.
Милиционер рефлекторно поправил фуражку и направился к двери.
Я задумался. Как вести себя, я приблизительно представлял. Буду и дальше изображать старовера, тем более что правила жизни староверов, намертво вбитые в подкорку моего сознания, никуда не делись. Именно они сейчас определяли на рефлекторном уровне мои действия и поступки. С этой стороны у меня подвохов не должно быть, зато мой современный язык мог запросто подвести меня, превратив в заграничного шпиона. Да и ориентировки на меня никто не отменял. Побег был совершен, причем массовый, а это означает, что описания беглецов должны быть во всех милицейских участках. Моя физиономия там точно есть.
Может, сбежать, пока не поздно? Вот только меня от ветра шатает, в туалет иду, держась за стенку. Мне бы еще пару недель, а там уже и о побеге можно думать. Да и с документами как быть? Если местная милиция не опознает во мне беглеца, то есть хороший шанс получить какой-нибудь документ.
Глава 2
Начальник местного отделения ГПУ Степан Евсеевич Скидок сидел в своем кабинете под портретом Ленина и думал о том, как ему покончить с бандой Левши. Не так давно он был заместителем начальника отдела в уездном ГПУ, но совершил ошибку и был отправлен в почетную ссылку. Перед отправкой его бывшее начальство намекнуло: если он приложит усилия и наведет окончательный порядок на месте, простим и вернем в Красноярск. Уже три месяца он находился в этом богом проклятом селе.
«Да, совершил проступок. И что? Ошибся. С кем не бывает, а так верой и правдой служил. Ну расстрелял не тех. И что? Там все одно контра была».
В дверь неожиданно постучали, Скидок раздраженно вскинул голову, дверь приоткрылась, и в узком проеме показалось симпатичное личико его секретарши, а также любовницы Наточки.
– Степан Евсеевич, к вам товарищ Конопля.
– Давай его сюда!
В кабинет зашел агент первого разряда, являющийся заместителем начальника по оперативной части. Тяжелое, мясистое лицо. Со стороны он казался тяжелым, неповоротливым, тупым мужиком, но на деле был хитрым, изворотливым и жестким человеком. Именно он должен был получить должность начальника, а вот на тебе! Прислали этого выскочку из Красноярска. Вначале они были врагами, но спустя какое-то время, после серьезного и откровенного разговора, пришли к соглашению: как только Скидок уходит на повышение, то вместо себя оставляет Макара Коноплю. Начальник пошел на такое условие, прекрасно понимая, что без своего оперативника он пустое место, а тот жил здесь уже полтора года, значит, имеет нужные связи и агентуру. Когда ему было нужно, Скидок умел ладить и находить верный тон с подчиненными.
Ехал он в село с большой неохотой, так как знал, что прежний начальник пропал неизвестно куда и его до сих пор не нашли. Еще он прекрасно понимал, что здесь у него будет много ответственности и мало власти, но даже с этим можно смириться, если бы не банда Левши, которая отличалась от остальных бандформирований антисоветской направленностью.
Лесных бандитов ловили долго и трудно, но все безрезультатно, и уездное начальство уже не знало, что ему делать. Левша никак не хотел утихомириваться, а за две последние недели совсем разбушевался: разогнал коммуну, повесив председателя и его заместителей, расстрелял пять человек из агитационной бригады, которая ездила с концертами по уезду и агитировала за советскую власть. Но при этом артистов бандиты не тронули. После этого у уездного начальства в Красноярске лопнуло терпение, следствием чего стал звонок, во время которого заместитель председателя уездного ГПУ по борьбе с контрреволюцией в весьма доступной форме изложил, что будет со Скидоком, если тот в течение двух недель не покончит с бандой Левши.
– Что скажешь, товарищ Конопля? Есть что по агентуре? И вообще есть что-то новое?
– Для нас – ничего. Шесть пустых доносов да пьяный разговор рабочих кирпичного завода, где они ругали советскую власть. Дескать, при царе им исправно платили, а теперь уже три месяца денег не видят. По Левше ничего нет, как сквозь землю провалился, – Конопля внимательно посмотрел на начальника, как тот отреагирует на его слова.
Скидок тяжело посмотрел на своего заместителя.
– Плохо. Нам две недели отпустили, Макар, потом приедет следственная комиссия. Если не решим поставленную перед нами задачу, нас с тобой вмиг в контру запишут, а дальше… Да ты и сам это понимаешь.
– Понимаю я, Степан, все понимаю. Только что я могу сам сделать? Надо ждать донесений. Агенты мне сразу дадут знать, как только кто-то из его людей в селе или на станции появится.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
