дорогу.
Третий день недели, на базаре, всегда самый оживленный. В этот день ворота открыты для всех, без исключения. А это значит в город стекаются жители со всей страны гор, чтобы продать то немногое, что успели: насобирать, изготовить, выторговать или, что уж греха таить, украсть. По этой причине наши встречи, с так называемой “преступной частью столицы”, проходили именно в этот день. Встреча, на которую, смуглый брюнет, с излишне сильными руками, мешал мне попасть.
— Ну вот, выбрались наконец-то.
Пока я изучала острые черты его лица, длинные волосы, частично собранные на затылке, и тонкий длинный нос, мы каким-то образом, оказались у кирпичного моста, в минутах пяти ходьбы от центрального рынка
— Пойдем, кое-что покажу.
Я бы, конечно, отказалась, постаралась поспорить, настоять на своем, если бы передо мной был тот, с кем я могла бы потягаться физически. Но этот мужчина, снова ухватил меня под локоть и потащил, совершенно не интересуешь, не то, что мнением или желанием, но и отказываясь следовать, мало-мальски, каким-нибудь правилам приличия. Однако, кого интересуют приличия, когда дело касается простолюдинки.
— Господин, я…
Все же решила попытаться. Но результат был ожидаемым.
— Подожди, подожди. — нам пришлось низко наклониться, и пробираться на полусогнутых ногах, потому что разрушенная в день переворота башня, была прямо на пути. — И называй меня Рик. Как ты знаешь, у обычных людей нет громких титулов или фамилий. Король с королевой, конечно, даровали нам все, в том числе земли, но я остался просто Риком. Тем более, я приехал с братом и его подчиненными. А он против любых привилегий, знаешь ли. Его команда имеет равные права и обязательства. Он считает, что титулы, полученные при рождении, не имеют никакого отношения к титулам завоеванным. А так как они делают одно дело, то и не должны иметь различий. Среди его людей, нет никого, кто смел бы обратиться к другому по фамилии. “Не должно быть различий, между равными”! — говорит Дэн.
Я, как-то машинально, кивнула соглашаясь с правотой его слов несмотря на то, что мужчина шел впереди, и не видел меня. Сказанное же им, осознала позже. Намного позже.
После того, как мы пролезли под колонну, Рик протиснулся боком, между двумя навалившимися друг на друга плитами. А затем, чем очень удивил меня, сел на колени, и прополз в странное отверстие. Выбора у меня, снова не оказалось. Я чувствовала, как вспотели ладони и участилось дыхание. Можно, конечно, развернуться и убежать. Пока Рик осознает, что произошло, и выберется, я спрячусь в толпе. Но как после, смотреть в глаза друзьям?! Отогнав мысли, я полезла в отверстие.
— Не спеши, эта дверь старая, и тяжело открывается.
Мужчина стоял ко мне боком, на одном колене и толкал невидимую дверь, тогда как я, стоя на четвереньках за его спиной, вспоминала как надо дышать. Свет, чистый воздух, и слабое тепло остались где-то за спиной. Вокруг пахло сыростью, ржавым металлом, и чем-то, о чем даже думать не хотелось. Казалось, что одно неверное движение может стать причиной обвала, еле держащихся глыб. Самым пугающим, было то, что, если подобное произойдет, никто не узнает, о двух похоронено заживо. Одна из которых редкостная дура, последовавшая за, практически незнакомым человеком, лишь потому что ее лучший друг сказала ей, соблазнить красавца. Второй — видимо, не совсем вменяемый городской дамский угодник, возомнивший себя простолюдином. Ну, или, успешно разыгрывающим эту роль.
Сердце бешено колотилось, пока я старалась глубоко дышать. Голова уже давно шла кругом, и все перестало иметь значение. Главное не забывать дышать. Были бы у меня силы, я бы поползла назад. Но тело окаменело.
— Еще немного и…
Что-то впереди упало. Такой звук бывает в камерах, когда со старого потолка падает очередной, небольшой кусок, обветшалого здания. Или сталактиты осыпаются с каменного небосвода пещеры.
— Господин, прошу Вас…
Голос сорвался, я была готова кричать, чтобы он поспешил. Если бы не боялась того, что шаткая конструкция, окружающая нас, обрушиться, выла бы, и молила о выходе.
Вдох — выдох!
Еще одно мгновение и я забьюсь в истерике, или упаду замертво. Пальцы царапали каменный пол, к горлу подступил ком, и стало тяжело дышать.
— Получилось.
Свет за широкой спиной, которая полубоком вылезала из темницы, упал на мое лицо в тот момент, когда по нему скатилась слеза.
— Иен, ты идешь? Иен, ты в порядке? Что случилось? Где болит? Скажи мне.
Молодой человек вытащил меня, прислонил к стене, и быстро пробежался взглядом, пытаясь определить причину нескончаемого потока слез. Я же просто не могла произнести ни слова. Руки тряслись, слезы орошали лицо, сердце бешено билось, а ком в горле сдерживал рвущиеся рыдания. Я не могла говорить, и, не уверена, что дышала.
— Иен, смотри на меня. Иен, посмотри на меня.
Я подняла глаза, и наткнулась на обеспокоенное выражение лица.
— Смотри на меня, и дыши.
Рик вдохнул полной грудью через нос, и медленно выдохнул через рот. Зачем он это делает? Его определенно не беспокоит отсутствие воздуха.
— Иен, дыши!
Я повторила его движения. Сначала, просто подняла и опустила плечи, следую тому, что видят глаза. Потом пришло осознание, и я вздохнула, а затем выдохнула.
— Еще раз!
Мы повторили.
— Хорошая девочка. Давай еще.
Его руки сжимали мои запястье, пока я вспоминала как дышать. Черные омуты, спрятанные за длинными черными же ресницами, не отрывались от меня, пока я приходила в себя. Любопытно. Мне казалось, что у братьев глаза одинакового цвета. Но в отличии от золотисто — карих Дэна, Рик обладал почти черными.
Когда дыхание восстановилось, и я почувствовала, что нахожусь в безопасности он спросил:
— В порядке?
— Простите меня.
Было стыдно. Такого срыва не было давно. И я не ожидала, что пару минут, буквально, в двух шагах от свободы, доведут меня до истерики.
— Ты знала, что боишься?
— Да. — не стала скрывать я. — Узкие темные пространства наводят на меня страх, и я забываю, как дышать.
— Хм… Любопытно. Запомню.
Рик был спокоен, собран и терпелив. Я отметила для себя, что наигранные простые слезы Адды ввели их с братом в ступор, а мой припадок он выдержал стойко.
— Я доставила Вам неудобство.
— Все люди, имеют слабости, Иен. — Одной рукой, он придерживал меня за талию, второй вытер слезы. — Не вижу в этом ничего предосудительного. И, тебе определенно не стоит извиняться за то, что в твоей жизни произошла ситуация, которая привела к таким последствиям.
И отпрянула, но врезаться еще дальше в каменную стену, возле которой меня держали, было невозможно.
— Сэр
