Книга Сказка про попаданца 2 - Пантелей

Счёт по инкским кораблям в составах флотов стал восемь-два в пользу Османской Империи и перед ней раскинулось всё западное Средиземноморье. Первым делом, османский адмирал должен был принудить к исполнению вассального долга другого османского адмирала, султана Алжира, Хайреддина Барбароссу. Принудить к исполнению долга и очень серьёзно оштрафовать за подлое бездействие, но этого Увейс-паша не дождался. Он для того и зафрахтовал корабль Империи Инков, чтобы не отвлекать силы у Пири-реиса. Тому, этой зимой, предстоят великие дела. Его ждут Ла-Рошель, Нант и Антверпен, до сих пор ни разу не разграбленные и бедолага Гавр, горевший не так давно.

Увейс-пашу, Савелий определил жить к вице-императору Паскуалю де Андагойя, разрешил ему осмотреть «Юнону» и «Авося», а переговоры о продаже кораблей отложил на потом. Сначала нужно заслушать пострадавшую сторону. Интересно ведь, почему французами командовал не друг Гийом, его величество король Хорватии, а какой-то неизвестный граф де ла Моль. Вряд ли исход сражения был бы другим, при таком-то соотношении сил, но всё равно интересно. Кораблей на продажу у Империи всего двенадцать. Те самые двенадцать «винджаммеров» четвёртого поколения, что успели выпуститься с деревянной обшивкой корпуса и без паро-электрических генераторов. Обычные парусники, только уже шестимачтовые.

— Хорошо пошло, шаман. Минус двадцать за год. Топятся быстрее, чем мы успеваем производить.

— Бог в помощь, — усмехнулся Эль Чоло, — теперь французам, чтобы сравнять счёт, нужно купить девять корабликов. Интересно, награбили они столько в Афинах и Измире?

— Сто восемьдесят девять тысяч? Конечно нет.

— В долг отдашь?

— Тоже нет. Хочу купить Рим.

— Зачем нам Рим?

— Нам не нужен. Куплю его для Ордена. Священный Препуций должен воссиять над Римом. То есть, конечно, все двенадцать Священных Препуциев. Их как раз, как христовых апостолов, а церковь-то апостольская, — усмехнулся уже Савелий, — им, и только им, должны поклоняться все правоверные христианские божьи рабы.

Четырнадцатого декабря, в Маракайбо, прибыл друг Энрике, Генрих Первый д'Альбре, король Западной Германии, князь-архиепископ Кёльна, герцог Швабии, герцог Нижней Саксонии, герцог Франкфурта, герцог Ганновера, герцог Дюссельдорфа, герцог Амстердама, герцог Эгейских островов (как регент дочери и хранитель приданного). Энрике тоже привёз интересные новости, уже с другой стороны фронта.

Оказывается, Франциск Первый Валуа расщедрился на три королевства для своих близких, чтобы было с кем бракосочетать своих собственных детей. Именно на три королевства. Третий король — сын бывшего французского посла в Империи Инков, маркиза Этьена де Ритона, Этьен-младший, второй герцог де Генуя, маркиз де Ритон, ставший королём Сербии.

Гийом Гуфье де Бониве, его величество король Хорватии, потому и не командовал французским флотом в Мессинском проливе, что присутствовал при помолвке своей дочери, Луизы, с наследником императора, Франциском-младшим, в аббатстве Сен-Жермен. Анна де Монморанси, его венгерское величество, дурень Франсуа решил женить на своей старшей дочери Шарлотте. Уже даже жену бедняги короля Венгрии, Мадлен Савойскую, которая родила Монморанси четверых детей, определил в монастырь. Лютый беспредельщик.

Ещё одну доченьку, вторую по возрасту, Мадлен, наш дорогой родственник (через Энрике Франциск тоже родственник) помолвил с Этьеном-младшим, провозглашённым им королём Сербии. Двух своих младших сыновей, ненормальный Франсуа, уже объявил королями, ещё не завоёванных, Богемии и Болгарии. Может там и дальше было что-то интересное, такое-же смешное, но Энрике пришло время ехать за своей новой яхтой, к своим умным друзьям из Нового Света. К друзьям, у которых всегда наготове оркестры, для наслаждения музыкой и не только, и Папа, для отпущения грехов за это самое не только, чтобы не везти это с собой в Европу.

Друг Энрике поселился у дона Франсиско де Гарай герцога де Ямайка, герцога де Гранада, графа Альмерии, тоже большого ценителя музыки и прочей культуры. Своего духовного брата и, проверенного в боях и походах, друга-соратника.

Девятнадцатого декабря, на «Аматерасу», прибыли Василий Третий Иванович Рюрикович и Мария Первая Генриховна Тюдор. Эти не только к умным друзьям и за новой яхтой, но и сына в Лиме навестить.

Тесть с тёщей тоже привезли интересные новости. Василий Иванович договорился с султаном Сулейманом Селимовичем о пропуске османских войск в Богемию, через Валахию и Моравию. Пусть ходят, вытаптывают. Регионы всё равно депрессивные, не жалко. Не бесплатно ведь они там ходить будут.

Мария Генриховна поведала, что сэр Томас Мор, лорд-канцлер королевства Британия, герцог Саффолк, герцог Глазго, граф Нортумберленд, объявил конкурс, на создание самого величественного памятника-монумента Сыну Солнца в Лондоне, на что лично пожертвовал десять тысяч французских ливров серебра. Всего, на этот памятник-монумент, уже было собрано, к моменту отплытия, тридцать шесть тысяч ливров, в том числе пять тысяч лично от королевы Марии Первой, так что монумент в Лондоне должен превзойти своей монументальностью, всемирно известного, Колосса-Родосского. Превзойти примерно вдвое, ведь сбор пожертвований продолжается и жертвуют люди очень охотно и щедро, даже самые тёмные крестьяне. Все уже в Британии про Новый Свет наслышаны, да-да.

Его величество, король Хорватии, друг Гийом Гуфье де Бониве, прибыл двадцать третьего декабря, тоже на имперском корабле, с загруженными в трюмы, ста пятьюдесятью тысячами французских ливров серебра. Привёз в два с половиной раза меньше, чем Увейс-паша.

— Поздравляю, ваше величество. И с собственной короной, и с помолвкой дочери.

— Благодарю вас, ваше императорское величество. Благодарю за поздравление и особенно за медика, который спас мне жизнь.

— Так уж и спас, ваше величество?

— Я ничуть не преувеличиваю, ваше императорское величество. Действительно спас, ведь осколок снаряда пробил мне лёгкое, а в Европе такое лечить даже не пытаются, так что лично я теперь ваш должник по самый гроб.

— Пустое, ваше величество. Жизни друзей для нас бесценны, а вас мы считаем своим другом.

— Это большая честь для меня, ваше императорское величество, очень прошу вас называть меня, как и раньше, по имени.

— Только взаимно, Гийом. Теперь вы тоже монарх, а значит только взаимно. Теперь я для вас Интико, а главный вице-император — Эль Чоло, без каких-либо величаний. Годится?

— Спасибо, Интико.

— Взаимно, друг мой Гийом, всё взаимно. Итак, чем мы можем помочь вам и брату нашему, императору Франциску Первому?

— Как всегда, Интико. Нам нужны корабли, оружие и боеприпасы.

— Есть двенадцать кораблей. Четвёртое поколение, шестимачтовые. Для вас — по двадцать одной тысяче ливров. Уверен, что на торгах в Гранаде их оценят дороже.

— Наверняка дороже. Но мне и по двадцати одной тысяче не хватит даже на восемь… А всё, что не куплю я, купят османы…

— Скорее всего. Но у вас право первой руки, друг мой. Увейс-паша готов купить все двенадцать, золото он привёз